Монстр (СИ)

— Надо же, как все просто оказалось. Я хотел рассказать тебе еще тогда. Перед твоим отпуском. Чтобы ты… смотрела на меня более реально. И если бы ты не испытала отвращения, я бы пригласил тебя куда-нибудь. После отпуска. Но… не смог рассказать. И момент ушел.

— Его всегда можно вернуть. Или поймать новый. Потому что, знаешь, нам теперь придется много общаться. Вне работы. Ведь у нас есть ребенок.

Выражение его лица было бесценно. Кажется, об этом неловком обстоятельстве Берт решил умолчать.

— У нас… что?

Я улыбнулась.

— Это, конечно, условно наш ребенок. Он наш генетически. Лина родила его от Маркуса-химеры. А я обещала ему, что позабочусь о его сыне. Конечно, тебя это ни к чему не обязывает, — поспешно добавила я. — Я просто пошутила и…

— А увидеть его я могу? — перебил Маркус, прежде чем я успела начать лепетать какие-нибудь глупости.

— Я надеялась, что ты спросишь.

С этими словами я вернулась к двери, за которой осталась Маль, и взяла из ее рук маленького Коннора, который успел привыкнуть к нам обеим. Хотя я не знаю, когда он успел это сделать: большую часть времени он спал, просыпаясь только для того, чтобы поесть.  

На этот раз я села рядом с Маркусом, который честно попытался подвинуться, чтобы дать мне больше места. Коннор по обыкновению дрых, во сне причмокивая губами. Мои губы тут же расползлись в улыбке, на этот раз абсолютно искренней. Когда я смотрела на него, мне всегда хотелось улыбаться.

А ведь я боялась, что Коннор всегда будет напоминать мне о грустном: о Лине, о Маркусе, об их трагической судьбе. Но даже сейчас, глядя на крошечного малыша и вспоминая, как Маркус держал его на руках в квартире Маль, я чувствовала лишь тепло, разливающееся в груди. Чуть-чуть горьковатое.

Маркус осторожно коснулся кончиками пальцев головы Коннора, как будто боялся ненароком причинить ему боль. Я посмотрела на него, с удивлением обнаруживая на его лице точно такое же выражение, какое я тогда видела у Маркуса-химеры. В его взгляде смешались удивление и восторг. Да, пожалуй, любовь к детям тот Маркус унаследовал от этого.

— Все это так… странно. — Маркус повернул ко мне голову, и наши лица неожиданно оказались очень близко. — Часто ли люди сначала заводят ребенка, а потом решаются на отношения?

— Зато будет, что рассказать, — почти прошептала я, потому что голос снова меня подвел.

Мы смотрели друг на друга, неуверенно улыбаясь, и постепенно мое сердце успокаивалось. Я знала по собственному опыту, что болеть там будет еще долго, но вместе с тем знала, что рано или поздно боль пройдет. И останутся только Маркус, Коннор и воспоминания.

Маркус вернулся к работе меньше, чем через месяц, но еще до этого мне наконец удалось проникнуть за ту стену, которой он всегда себя окружал. Ничто так не сближает, как смерть и маленький ребенок. Не знаю, что повлияло на Маркуса сильнее: то, что он успел проститься с жизнью, или то, что Коннор был так на него похож. Наверное, ему было даже проще ощутить малыша своим, ведь отцы всегда немного в стороне от появления ребенка на свет.

Время идет, проходят годы, мы живем своей жизнью. Нет многолетней серии страшных убийств по всей Дарконской Федерации, да и война с магами действительно не случилась. Напротив, мы постепенно находим хрупкий баланс между магией и технологиями и между нашими интересами.

Я счастлива, насколько может быть счастлива женщина, у которой есть любимый муж, дети и интересная работа.

Но до сих пор иногда мне снится этот сон: темная гостиная в моей старой квартире, падающий из коридора свет, мое отражение в поверхности телевизора, скользящая по моим волосам рука… И тот, кого пытались сделать монстром, но кто выбрал остаться человеком.