Монстр (СИ)

— Хотя бы зайди попрощайся с ним, — предложил Антуан, выдергивая меня из воспоминаний.

— Я хотела, но в больнице сказали, что его отпустили домой. Мне показалось неловким вламываться туда.

Директор усмехнулся, укоризненно глядя на меня, и я смутилась. Конечно, это была всего лишь отговорка. Я боялась встречаться с Маркусом Эндрю Фростом. Боялась, что стоит ему заговорить, заглянуть мне в глаза — и нити паутины не отпустят меня.

— Тогда тебе повезло: он здесь. Его выписали долечиваться дома, но он уже рвется в бой, хочет наверстать упущенное и побыстрее вернуться к работе. Так что он в своем кабинете.

Не могу сказать, что я обрадовалась этой новости, но и огорчением мои чувства нельзя было назвать. Я испытала волнение. Конечно, мы виделись после того, как он пришел в себя и не раз. Много общались, но обычно в чьем-то присутствии. И еще не встречались после того, как я решила покинуть ряды Корпуса.

Но теперь у меня не оставалось выбора.

Я действительно обнаружила его в кабинете, который последние два с лишним года занимал Берт. Маркус сосредоточенно изучал какие-то документы. Вероятно, отчеты о расследованиях или изменившиеся положения рабочих инструкций и протоколов. Я остановилась на пороге, молчаливо наблюдая за ним.

Он как всегда выглядел безукоризненно: на голове волосок лежал к волоску, лицо было гладко выбрито, форма старшего следователя сидела как влитая и была застегнута на все пуговицы. Это ведь для нас прошло без малого три года. А для него — всего пара месяцев больничного.

Маркус наконец заметил меня, сдержанно улыбнулся и поднялся из-за стола.

— Рад тебя видеть, Нелл. Разве ты не уехала в командировку с Бертом?

Его голос, как и прежде, обволакивал меня, невидимые нити паутины слегка напряглись, но я с удовлетворением поняла, что это просто привычка.

— Нет, Маркус. Я зашла попрощаться. Я уезжаю из Даркона.

— Надолго? — Он удивленно и тревожно нахмурился.

— Навсегда.

Я все еще стояла на пороге, поэтому он вышел из-за стола и приблизился ко мне сам. Мое сердце дрогнуло и забилось чаще, но я постаралась не подать вида.

— Значит, ты так решила, — пробормотал он, разглядывая мое лицо.

Мне оставалось только кивнуть.

— И когда уезжаешь?

— Прямо сейчас. Моя машина на парковке, квартира освобождена, родительский дом продан. Мамы тоже больше нет, поэтому меня здесь ничего не держит.

— Даже я? — вырвалось у него. И, кажется, он сам смутился из-за этого, но все-таки добавил: — Я так о многом хотел с тобой поговорить. Так много хотел тебе сказать…

— Увы, я больше не готова это услышать, — как можно мягче ответила я. Мне не хотелось его обижать. Он был не виноват в том, как все сложилось между нами.

— Вечная беда несвоевременности, — грустно улыбнулся он. — Когда ты шла ко мне, я был не готов к этому. А стоило решиться шагнуть тебе навстречу, как ты уже уходишь прочь.

— Прошло слишком много времени, Маркус. Для меня.

— Я понимаю. И надеюсь, что ты обретешь счастье там, куда уезжаешь. Куда, кстати?

— В Верту. Там живет моя подруга, помнишь? Они с мужем обещали помочь.   

— В Верту? Меняешь мир технологий на мир магии? Как непатриотично, — хмыкнул он.

Я против воли рассмеялась, хотя мне хотелось заплакать.

— Прощай, Маркус. — Я позволила себе потянуться к нему и поцеловать в щеку. — Я тоже желаю тебе счастья. И наконец избавиться от этого чувства вины, которое отравляет тебе жизнь. Ты его не заслуживаешь.

По его лицу пробежала судорога, но он ничего не сказал на это. Только вернулся обратно к столу, сел в кресло и снова посмотрел на меня со сдержанной, вежливой улыбкой, с какой смотрел всегда.

— Прощай, Нелл. Удачи.

На улице порыв ледяного ветра бросил мне в лицо несколько мелких снежинок, подхваченных им с какого-то выступа на здании, поскольку небо сегодня оставалось чистым. Яркое холодное солнце светило изо всех сил. По календарю зима должна была начаться только через неделю, но в этом году снег выпал рано.

Маль ждала меня у подножия лестницы, где я ее и оставила с маленьким Коннором. Я боялась, что она сделает мне выговор за то, что я задержалась, но она так увлеклась демонстрацией снега ребенку, что, судя по всему, не заметила, как пролетело время. Коннор меланхолично наблюдал за тем, как она подбрасывает снег в воздух, а тот падает вниз. Иногда на нос самому Коннору, что заставляло его вздрагивать. Порой взрослые люди, дорвавшись до общения с ребенком, начинают вести себя странно.

Заметив меня, Маль выпрямилась, заметно смутившись.

— Уже все?

— Я и так задержалась.

— Значит, все-таки уезжаешь? — грустно вздохнула она, передавая мне Коннора. Тот заулыбался, оказавшись у меня на руках.

— А ты думала, что я пообщаюсь с Антуаном и передумаю?

— Была такая надежда. Мне будет тебя не хватать.

Это прозвучало неожиданно, потому что раньше Маль никогда не выказывала особой симпатии ко мне. Или к кому-либо еще. Но тем не менее, мне было приятно.

— Мне вас тоже. И это не просто вежливость. Я серьезно.

Она кивнула, хотела сказать что-то еще, но немного раздраженный мужской голос перебил ее: