Монстролог

Через сто двадцать лет после окончании Дела об Антропофагах я позвонил в контору Директору, чтобы сказать ему, что я закончил чтение первых трех томов необыкновенных воспоминаний Уильяма Генри.

– И что вы думаете? – спросил Директор.

– Определенно, это беллетристика.

– Ну, разумеется. – В его голосе слышались досада и раздражение. – Вы нашли что-нибудь, что помогло бы нам установить его личность?

– Ничего существенного.

– Город, откуда он родом…?

– Он называет его Новый Иерусалим, но такого города нет, по крайней мере в Новой Англии.

– Он изменил название. Но должен же он быть откуда-то родом.

– Ну, – сказал я, – он упоминает еще два города, Дедхем и Суомпскотт. Города с такими названиями есть в Массачусетсе.

– А семья? Братья, сестры, двоюродные братья… хоть кто-нибудь?

– Я прочел только три первые тетради, – ответил я. – Но там он говорит, что его единственной родней были его родители. – Я прокашлялся. – Полагаю, полиция взяла его отпечатки, когда его нашли?

– Да, разумеется. Никаких соответствий.

– Его осматривали врачи, когда его доставили, не так ли?

– Да, это стандартная процедура.

– И они… обычно берут какой-нибудь анализ крови?

– В каком смысле? Типа на ДНК?

– Ну, и этот, возможно, тоже, но как часть осмотра, вы там разве не делаете полный анализ крови?

– Разумеется. Почему вы спрашиваете?

– И в его анализах не было… чего-нибудь необычного?

– Мне нужно будет найти папку, но я бы запомнил, если бы доктор сказал о чем-то таком. А к чему вы ведете?

– А как насчет вскрытия? Это – стандартный порядок действий?

– Только в случаях, когда есть подозрения, что человек умер неестественной смертью, или по запросу семьи.

– И ни то, ни другое не имеет отношения к Уиллу Генри, – сказал я. – А какова была причина смерти?

– Остановка сердца.

– Хотя он не болел перед смертью, так? Температура или, может быть, какая-нибудь сыпь?

– Он мирно умер во сне. А что?

– Он, так сказать, намекает на причину своего долголетия. Должно быть, выдумал это, как и все другое.

Директор согласился.

– Что ж спасибо, что изучили его записи.

– Я еще не закончил, – сказал я. – И я хотел бы дочитать до конца, если это возможно. Вы не возражаете, если я подержу у себя его тетради еще какое-то время? Может, и наткнусь на что-то полезное.

Он сказал, что не возражает. Никто не откликнулся на объявление в газете и все запросы и поиски, как и мои личные, ни к чему не привели. Я обещал перезвонить, если найду что-то, и с облегчением повесил трубку. Я боялся, что он может потребовать вернуть дневники Уилла Генри прежде, чем я закончу читать оставшиеся тетради.

На протяжении нескольких последующих месяцев все свое свободное время я посвящал поискам в Интернете информации, которая могла бы подтвердить достоверность событий, излагаемых в дневниках. Конечно, я нашел много ссылок на мифических существ, описанных ранее многими авторами, от Геродота до Шекспира, но ничего – об их проникновении в Америку в конце девятнадцатого века. Ничего не нашел я и об Обществе Монстрологов (или о монстрологии; этот термин явно был изобретен Уиллом Генри), и ничего, что указывало бы на то, что человек по имени Пеллинор Уортроп когда-либо существовал. Я нашел упоминание в Сети клиники для душевнобольных, которая действительно была в Дедхеме в конце девятнадцатого – начале двадцатого века, но она называлась не «Мотли Хилл» и владельцем ее был не доктор Старр. Я не нашел никаких упоминаний о корабле «Ферония», выброшенном на мель неподалеку от Суомпскотта в 1865 году. Там вообще в тот год не было кораблекрушений.

Я внимательно прочел все материалы о более чем реальном персонаже Джеке-потрошителе, но не нашел ни одного упоминания о вымышленном имени Джон Кернс или о теории, подтверждающей поразительное утверждение Уилла Генри, что Кернс охотился на монстров тогда, когда был свободен от охоты на людей.

Очень любезная сотрудница Британского музея в конце концов ответила на мои запросы о личных бумагах сэра Френсиса Гальтона, отца евгеники, которого Уортроп упоминал как близкого друга своего отца. Как я и подозревал, ни упоминания об Алистере Уортропе, ни о ком-либо, кто хоть отдаленно напоминал бы его, в письмах Гальтона не было.

Также я не нашел никакой информации о Биминиусе Аравакусе. Не существует ни мифа, ни тем более упоминания в научной литературе о паразитическом организме, который каким-то образом продлевает жизнь человека, в которого вселяется.

Временами, погруженный в эти бесплодные поиски, я смеялся над самим собой. Для чего я стараюсь найти хоть тень правдоподобия в том, что столь очевидно было лишь воображением больного? Я сочувствовал ему. Может, отчасти дело в этом. Не думаю, что Уилл Генри считал, что он выдумал события, о которых повествует. Полагаю, он действительно верил в то, что все это – правда. Это было вымыслом, да, но не сознательной выдумкой.