Монстром буду я

Тяжело вздыхаю, понимая, как скверны наши дела. В голову ничего не приходит, но я все равно надеюсь на лучшее. Я что-нибудь придумаю, генералы же что-нибудь придумают и спасут нашу страну. Поворачиваюсь к решетке, Настасья мирно сопит, мне бы тоже надо, но не могу. Стоит закрыть глаза, чувствую себя опять в той душной коморке, в руках монстра. Стоит ли говорить, что испытываю при этом не только страх?

Что-то здесь не вяжется, вот чувствую, что что-то не так во всей этой истории. Настасья, то какая она холоднокровная и решительна, даже пугает. Так выглядели те шпионы, которые отправлялись на смерть. Есть что-то такое обреченное в ее взгляде, наверное, то же самое можно увидеть и в моем взгляде. Даже если мы выберемся из Ледвижской столицы и переберемся за линию фронта, не факт, что нас не убьют свои же, посчитав за изменниц родины. За генералами не заржавеет устроить такую подлянку за поддельные планы. Но я смогу, справлюсь со всем, просто потому что у меня нет выбора. Закрываю глаза, стараюсь ни о чем не думать, но непослушное сердце то и дело скачет в груди, выдавая моё беспокойство. Последнее время только и делаю что бегу, потому что сражаться нет сил, условия изначально неравные, и я проигрываю. И это я имею в виду совсем не войну, точнее не ту войну, о которой могу говорить в голос. Мне бы очнутся и наконец, прийти в себя, то, что я чувствую не просто неправильно и постыдно — это предательство моей семьи, страны и родины.

— Любава! — вскрикивает Настасья и трясет меня за плечо.

Поспешно открываю глаза и сажусь, впервые четко разглядывая свою подругу. Настасья в малиновой мантии, помятой, но не грязной. От нее пахнет чем-то знакомым, но не могу понять, чем. Действительно на лице следы изнеможения, кожа бледная, мешки под глазами и запястья почти черные от синяков. Но при этом есть какое-то ощущение неправильности. Ну не выглядят так люди, которых пытали несколько дней, морили голодом и не давали никаких благ цивилизации. Или может она уже это, магией себя в порядок привела? Слишком мало ее видела, чтобы сравнить до и после. Решетка в мою камеру выломана, как я не проснулась, когда она с ней разбиралась?

— Ты в порядке? — обеспокоенно оглядела она меня с головы до ног. — Я звала тебя, ты не отвечала, даже на взрыв не отреагировала.

— Какой взрыв? — ошарашенно поднимаюсь на ноги.

— Пришлось немного пошуметь, чтобы выломать дверь, на ней была магическая защита, — тоже поднялась она на ноги, неловко оглядываясь на коридор. — Странно, что защита была только на твоей камере, а не на моей.

А меня вот присутствие магической защиты ничуть не удивило, все-таки я столько раз сбегала, что дополнительные меры защиты не помешают.

— К тому же защита почему-то запрещала кому-то войти, а не тебе выйти, — протянула, задумавшись, магесса и я невольно удивилась.

Интересно, а это кто придумал? Неужто результат собственнических замашек монстра? Настасья двинулась вперед по коридору и жестом указала мне молчать и двигаться тихо. Она остановилась в нескольких метрах от дверей и стала делать пасы руками и что-то неразборчиво шептать.

— Жди, — отдала она мне приказ, а затем открыла дверь из подземелья и исчезла за ней.

Такого поворота я как-то не ожидала, но посметь спорить с магессой не нашла в себе желания. Ее не было от силы минут пять, и уже когда я собралась ослушаться, она вернулась и приказала ей помочь. С опаской пошла за ней по лестнице и, оказавшись в коридоре, увидела два тела сереньких стражников лежащих на полу.

— Ты что их убила? — вырвалось у меня слишком эмоционально.

Настасья в тот момент как раз схватила одного из них за ногу и от удивления выронила ее.

— Любава! Они наши враги! — осуждающе выдала она, разгневавшись. — Лучше помоги их спрятать!

Что это со мной? Нет жалости врагам и захватчикам! Скрипя зубами, схватила стражника за вторую ногу и потащила к той самой злополучной кладовой. Настасья открыла дверь, и я дернулась, будто ожидая там увидеть монстра. Его там не оказалось, что не удивительно. Затащив одного, мы взялись за следующего, явно пытаясь сделать невозможное. Пыхтя и натужно кряхтя, затолкали второе безвольное тело в кладовку.

— А заклятия, чтобы их не тащить, не существует? — тяжело дышу, чувствуя, как болит спина.

— Есть, но мой резерв не восстановился ещё, — прорычала Настасья, боком пытаясь закрыть дверь.

— Да, когда же он у тебя восстановится то? — бухчу, становясь за ней, и надавливая всем весом, чтобы дверь наконец-то закрылась.

Мы выдохнули, когда чертова дверь все же закрылась и, подпирая ее, тяжело задышали.

— Тебе надо переодеться, — выдала задумчиво магесса, — слишком выделяешься.

— Кто бы говорил, — язвительно вздыхаю, оглядывая ее помпезную мантию.

— Мы слишком много внимания привлечем в этой одежде, — нехотя соглашается магесса. — Может, их амуницию наденем?

— Нет, ты что, они же ее не снимают, — с отвращением поморщилась, — явно с гигиеной не знакомы.

— И что тогда делать? — растерянно спросила магесса, поворачивая за угол.

— А ты того, наколдовать не можешь? — осторожно повторяю за ней.