Монстром буду я

— Но — но, — поучительным тоном влезает мне в голову Ферер, — безумием можно назвать только то, для чего нет веской причины, а у вас обеих есть причины пойти и убить короля и его страшного сынка.

Его сладкий и издевательский тон бесит до чертиков, по пустому взгляду Настасьи не могу понять слышит ли она этого мерзавца. Метка жжет, я пытаюсь содрать ее ногтями, но пока не получается.

— Если тебе надо, то иди и убивай его сам! — кричу, раздирая ногтями запястье и почти зажившие шрамы от зубов Наяны.

— У тебя Любава, причин выполнить приказ даже больше чем у Настасьи, — все так же самодовольно заявляет Ферер. — Хочешь их услышать?

Сердце испуганно сжалось, и я замерла в страхе, смотря на полные решимости, но мокрые от слёз глаза Настасьи.

— Девочки, поприветствуйте свою сестру, — довольно произносит генерал под девичий вскрик.

— Любава? — испуганно и неуверенно произносит Орыся сиплым голосом.

Моё сердце падает куда-то вниз, а ноги не держат, только Настасья подхватила под руку не давая упасть на землю. Смешно, она же и затоптала меня в эту вязкую канаву.

— Маленькая моя, — шепчу, закрыв глаза.

— Любава! Сестра! — кричат уже хором сестры, мой смысл жизни.

— Мава, куда ты пропала? — по привычке коверкает моё имя Сара, судя по всему заливаясь слезами. — Эти дяди забрали папу! Мне страшно!

— Сестренка, где ты? — так же плачет София, но куда сильнее старшей сестры.

— Не хнычь, Сара! — отчитывает сестер Орыся, куда взрослее, чем я привыкла ее слышать. — И ты не переживай София, скоро сестра вернется, и мы поедем домой.

— Правда? — с такой надеждой спрашивает София, что зажмуриваюсь, стараясь не издавать и звука, пока слезы градом текут по щекам.

Мне нужно время, чтобы голос не дрожал, но времени нет.

— Правда, — отвечает за меня Ферер, — конечно же, ваша сестра вернется, как только кое-что сделает для своей страны, она ведь так сильно любит вас и желает, чтобы вы были в безопасности.

— Ферер! — кричу в гневе, отталкивая от себя Настасью.

— Тише, тише, не пугай девочек, — ухмыляется эта тварь. — Девочки не хнычте, вот Пауль сидит тихо, не плачет — настоящий мужчина, будущий доблестный солдат нашей армии! Достойный брат героя нашей армии магов!

— Брат, — шепчет убитым голосом Настасья, так словно она знала, что мальчик и девочки у него. — Береги девочек и бабушку.

Ее голос решителен, а руки сжаты в кулаки, она прощается с ним и мне тоже следует попрощаться.

— Любава! — испуганно зовет меня София.

— Все хорошо, мои девочки, — справляюсь с голосом, и стараюсь говорить спокойно и убедительно.

— Сейчас вас накормят, а затем совсем скоро приду к вам и вместе с папой мы поедем домой.

— Правда? — обрадовали мои младшие, только Орыся промолчала.

— Орысь, — зову ее, как старшую. — Позаботишься о девочках? Я надеюсь на тебя, ты ведь у меня умница?

— Да, сестренка, — испуганным голосом повторяет моя последняя надежда.

— Ну, все, хватит лирики, уберите с рук детей метки, — приказывает тем временем Ферер. — У вас время до рассвета.

Боль в запястье проходит, словно и не было ее, но голос генерала все ещё резонирует в голове. Он не опускался до прямых угроз, но то, что девочки уже там и есть угроза. Смотрю на Настасью взглядом полным ненависти. Даже если ее брат там, откуда он у них? Она ведь знала, что они в плену, но ничего не сказала мне до последнего! Как же так?! Она же отослала письмо! А может это письмо совсем не спасало наших односельчан? Может она и сдала их Фереру? У меня нет слов, какими можно назвать ее, и гнева не хватает, дабы убить на месте.

— Предательница, — самое мягкое имя, которое могу ей дать, но магесса принимает его стойко с каменным лицом.

— Держи! — вручает мне что-то, завернутое в белый платок.

Только сжав по инерции рукоятку с металлической ручкой, понимаю, что это нож или даже кинжал. Ткань сползает с острия и замечаю на толстом лезвие руны, какой-то странной он формы, похожий на те, что были у ночной гостьи.

— Что это?

— Оружие, которое может их ранить.

Настасья разворачивается и идет в сторону толпы, мне ничего не остается, как спрятать нож в карман и следовать за ней. Мы пробираемся сквозь толпу кажется целую вечность, останавливаемся только у самой сцены. Что это, театральная постановка? На сцене нет актеров, только тени, которые рисуют историю на белом полотне. Те, кого мы ищем чуть в стороне, в заснеженной крытой беседке, украшенной еловыми ветками, сидят на искусных креслах и смотрят представление. Сидят, но не все, рядом с ними куча охраны, какие-то роскошно одетые ледвижские семьи, такая толпа, что затеряться не будет проблем. Мы двинулись в ту сторону, но сразу остановились, перед беседкой куча стражи, они здесь, чтобы защитить их повелителя и так просто не пропустят.

— Нам не попасть туда, — шепчу растерянно Настасье на ухо.

— Тебе нужно попасть туда, — с нажимом поправляет магесса и отходит от меня в сторону.