Монструм

Накопитель был хрупким и разломился в руке от крепкого сжатия. Все, что происходило дальше, было подернуто пеленой. Я словно летел в бездну, полную оглушительных звуков и вспышек. Боли не было, но все помутилось. Воспоминания приходили обрывками. Резко, хаотично. Это были записи последних дней, тех самых, что я провел на задании.

Квартира, девочка, я забираю метку кандидата. Упорно смотрю в блокнот, не могу собрать головоломку воедино.

– Макс! – обеспокоенно выдала Мемора.

Я осознал, что сижу на полу рядом с книгами и, зажмурившись, держусь за голову. Воспоминания все приходили, погребая меня под собой. Мне хотелось выплыть из-под них, сделать вдох и обдумать все как следует, но каждый раз на голову обрушивался все больший вал. Вспыхнул образ звезды-подвески. Она заливалась красным светом. Я почувствовал, как сияние наполняет меня силой. Передо мной стояла молодая женщина с серым лицом и матово-белыми волосами. Она рисовала манипуляции, я повторял. Незнакомка учила меня, ее глаза были полны синевы. Орнега?

Картинка поменялась. Та же заоблачница чем-то взволнована.

– Мы должны проверить, – сказала она. – Тянуть больше нельзя. За мной следят.

Я отрицательно покачал головой.

– Сначала мне нужно закончить со своими делами, подожди еще несколько дней. Тогда мы все и осмотрим.

– Слишком долго, – упирается орнега.

– Прошлое Скорпиона лежало там годами, подождет еще немного.

Она нехотя согласилась.

– Только не опоздай, Максимус.

Я должен был встретиться с ней после задания, которое мне поручила Фри, – пронеслось в разрывающейся голове. Поллукс вышел на ее след. Мы хотели увидеть правду. Вместе. Найти что-то, связанное с Антаресом и прошлым Скорпиона. Но я забыл ее. Лу…

Имя этой орнега не шло на язык, я все еще не понимал, кто она такая, но чувствовал, что она была крайне важна для меня. Именно она вывела меня к прошлому Скорпиона.

Голову раздавила самая тяжелая волна. Вокруг появились сотни горящих свеч и погребальные урны. На каждой из них было написано имя и годы жизни. Я поднял глаза и увидел над свечами огромный знак Скорпиона.

Мемора напряженно ждала. Мелкие воспоминания настигали меня, пульсировали в голове. Я чувствовал, что за ними что-то грядет, а взор продолжал двоиться. Это был не конец.

– Свечи и урны, – выдавил я, зажмурив левый глаз. – Где это?

– Ты об Усыпальнице? – уточнила звезда.

– Это близко?

– На одиннадцатом этаже, – кивнула она.

– Идем туда.

Глава XXX Я принимаю смерть

Перед нами образовались черные ворота, украшенные узором в виде возносящихся звезд. Из щели сочился теплый золотистый свет.

– Усыпальница, – туманно произнесла Мемора. – Место последнего пристанища оболочек люмен-протекторов и отличившихся адъютов.

Она потянула меня за собой. Усыпальница была больше, чем любое другое помещение Соларума. Возле самых дверей нашлось место для черных урн адъютов, а дальше все покрывала мягкая пелена золотого сияния, исходившего от многочисленных белых свечей. Они были рассыпаны повсюду, и их было столько же, сколько звезд на небе. Свечи окружали десятки монументальных колонн, подпиравших сводчатый потолок, громоздились друг на друге и превращались в многометровые горы топленого воска. Тут и там встречались огромные каменные изображения созвездий. В свечных горах утопали подписанные серебряные урны с прахом мертвых протекторов. В Соларуме не было захоронений, только кремация.

В дальнем конце зала обнаружилось окно во всю стену. Прямо в нем находилась статуя протектора, возносящего руки к небесам. На месте груди у него была круглая полость, через которую виднелась звездная ночь.

Мы вышли в центр Усыпальницы, и меня вновь начали накрывать воспоминания. Образы прошлого пробирали: падшие и то, как они отбирали мой осколок, а я, вспомнив уроки орнега, в последнюю секунду сообразил начертить манипуляцию, до последнего не веря, что у меня получится.

– Прошлое Скорпиона, – вымолвил я, задержав взгляд на стене.

Возле нее возвышалась гигантская статуя одного из высших созвездий – Скорпиона. Ответ был не в Паскале. Ключ лежал в самом созвездии. В этом месте находилось все его прошлое, все носители знака. За тысячи лет здесь скопились сотни урн. Одни давно исчезли в воске, но многие были видны. Я немедленно двинулся к ним.

– Что ты ищешь? – спросила Мемора, подходя ближе.

– Ответы где-то здесь, – сказал я. – Среди мертвых.

Имена мне ни о чем не говорили, годы жизни тем более. Звезда начала беспардонно заглядывать в урны, обнаруживая внутри лишь прах. У меня оставалось еще какое-то уважение к покойникам, оттого я искал подсказку – хоть какую-то деталь, которая показалась бы знакомой.

И она нашлась, едва я вытащил из воска одну из урн и увидел за ней другую. Урна была почти черной – точно такие же стояли при входе. Но не это пригвоздило меня к месту, сковало льдом. Я увидел фамилию.

«Луцем».