Монструм

– «Эквилибрумы от рождения имеют два сердца. Одно телесное, бьется в оболочке и гоняет кровь, подобно нашему. Второе живет отдельно. Обычно при рождении эквилибрумы помещают его в небесное тело – пустое и только сформированное, делая его своим хранилищем эфира; они объединяются с хранилищем, становятся единым целым. Именно к эфирному сердцу стекаются основные запасы эфира их душ. Такая схема позволяет копить силы, которые приземленным даже и не снились, а еще многократно умирать и воскресать. Когда телесная оболочка эквилибрума погибает (чаще всего от раны или других особых факторов, однако важно, чтобы сама душа была невредима), то есть два исхода. Самый привычный и понятный приземленным: душа заоблачника отправится по дальнейшему пути, прочь из нашего мира, без надежды на возращение. Проще говоря, окончательная смерть. Это происходит лишь в том случае, если эквилибрум давно ослабел и в хранилище не осталось эфира для восстановления телесной оболочки и души. Но в большинстве случаев они попадают в сомниум. Душа оказывается в таком состоянии, когда телесная оболочка разрушилась и все три осколка просто отправились в хранилище, прямо к эфирному сердцу. Там душа восстанавливается неопределенное время, вплоть до одного из следующих Генезисов, ведь только в это время армии Света и Тьмы пополняются как новыми душами, так и вернувшимися из сомниума. Эквилибрумы способны воскресать десятки раз, все зависит от их мощи. Сам сомниум может длиться и тысячи, и миллионы лет. Узнать, что душа окончательно умерла и отправилась по дальнейшему пути, просто. В хранилищах перестает биться эфирное сердце». – Я отложил блокнот. – Помимо всего перечисленного, в хранилищах звезд и дэларов дополнительно рождается мглистая чернь или светозарный огонь. И это все объясняет. Даже то, что моя кровь снова покраснела, когда я был у Шакары и она сняла с меня эту подвеску. Звезды становятся звездами только благодаря светозарному огню. Если у них нет к нему доступа – то они бессильны. Ведь огонь и чернь – это даже не эфир, это особая сила двух высших рас. Хранилище Антареса давно не испускает огонь, в нем не бьется сердце, отчего все и думали, что он погиб. Но Ламия сказала, что накопленного в подвеске светозарного огня хватит, чтобы выжечь все до Сатурна. Эта штука создана сложными манипуляциями, и она намного опаснее тысяч термоядерных бомб. В небесном теле Антареса нет огня, ведь само место забросили! Его новое хранилище – эта подвеска. Здесь эфирное сердце Антареса.

И чем сильнее я сжимал ее, пытаясь проникнуть сквозь сталь словно в душу человека, тем отчетливее слышал стук. Он с силой отдавался в голове.

– Без контакта с подвеской Антарес не владеет своей силой. Ламия говорит, кто бы ни сотворил столь мудреный обход системы, он очень силен. Вот как Антаресу удалось обмануть всех и притвориться мертвым. Из-за этой подвески никто и не мог определить мой эфир. Все повторяли, что во мне не видно ни Света, ни Тьмы, а на деле, как только Антарес и его светозарный огонь оказались во мне, подвеска своими манипуляциями начала скрывать как Верховного, так заодно и меня самого. Она заточена на то, чтобы делать его невидимым.

Фри изумленно пыталась соединить детали мозаики.

– Получается, кто-то не хотел, чтобы стало известно, что Антарес жив?

– И произошло это, судя по всему, сразу же после битвы за Люксорус, – сказал я.

– Всепроникающий Свет, Макс… Откуда это у твоего отца?