Читаем Монстры полностью

                 Бледные женщины иных обитаний                 Выходили на улицу, пересекали нам путь                 Озирались дико и бросались на грудь                 Мне                 Овеваемы тихим рыданьем                 Толи вздохами                 Обдавая меня неким Ыхмнеж Ещнин                 Какой от живых мне женщин                 Испытывать                 Никогда не доводилось                 Как два торжественных верблюда                 В соседние поля бредем                 А там уже вдвоем, втроем                 Или вчетвером                 Подобием того же чуда                 Пасутся некие скоты                 Я к одному из них: Не ты                 Ли Ленин в косматой шкуре прочной? —                 Навухдоносор я, а прочие                 Вон там                 Лежат и жуют —                 Как раз Ленин названный                 Второй – Сталин                 А третий – Гитлер!                 Ты кого из них искал? —                 Да никого я не искал                 Я сам себе верблюд                 Смежаю в тревоге глаза                 Так нежно, легко, но до боли                 И вот возникает коза                 На белом заснеженном поле —                 Потупленная голова                 Лишь розовые уста                 Как тонкую кромку листа                 Бледно-зеленого                 Неслышимые слова                 Теребят                 Коза выходит на косу                 И долгим взглядом смотрит в море                 Ты кто, коза? я не снесу —                 Таким невыразимым горем                 Горит твой неподдельный взгляд! —                 Я то, о чем здесь говорят:                 Это – современность<p>Портреты</p>1999Предуведомление

Есть разного рода портреты – семейный, героический, геральдический, психологический, парадный, парный, групповой, цеховой, посмертный, ритуально-погребальный, метафизический, астральный и, наверное, немало прочих жанров. Ну, по видам искусства – графический, живописный, скульптурный, музыкальный, сценический, вокальный, не знаю, есть ли архитектурный? Портреты, приводимые в данном сборнике, относятся, скорее всего, к типу литературного портрета. Принимая к сведению скудость персонажей и обозначающих их черт, можно отнести их к минималистской стилистике. Периодизация весьма затруднительна по причине недостаточности сведений. Да, в общем-то, они – предмет лишь чьего-то сугубого внимания.

* * *

Портрет зверя с головой человека в виде зверя с головой человека, то есть как бы зверь с лицом человека.

Портрет человека с головой зверя в виде человека с головой зверя, то есть как бы изображение человека с лицом зверя.

Портрет зверя с головой зверя в виде зверя с головой зверя, но посредством портрета, имеющего как бы нечто человеческое.

Портрет человека с головой человека в виде человека с головой человека, имеющий как бы через то намек на прямо противоположное, явленное в портрете человека с лицом человека.

Портрет зверя с головами человека и зверя в виде зверя с головами зверя и человека, имеющий в виду двойственность и потенциальное происхождение, одно другим в режиме перемещения.

Портрет человека с головами человека и зверя в виде человека с головами зверя и человека, имеющий в виду как бы одноразовость и одновременную разведенность всего на свете в образе человека с лицами зверя и человека.

Потрет зверя-человека с головой зверя в виде зверя человека с головой зверя, имеющий в виду сдвинутость человеческого в сторону двойной звериности в подобном образе зверя-человека с лицом зверя.

Портрет зверя-человека с головой человека в виде зверя-человека с головой человека, имеющий в виду шаг в неотрефлектированное при двух шагах в просветленное и отрефлектированное в образе зверя-человека с лицом человека.

Портрет зверя-человека с головами зверя и человека в виде зверя-человека с головами человека и зверя, имеющий в виду многообразие свободной игры перебегания одного в другое в любом месте универсума, полагающего себя в любом месте подобных перемещений.

Портрет человекозверя с головой человека в виде человекозверя с головой человека, предполагающий сугубую выделенность подобных отношений и сочетаний в образе человекозверя с лицом человека.

Портрет человекозверя с головой зверя в виде человекозверя с головой зверя, имеющий в виду немыслимые сложности явления человеческого в этот мир в образе человекозверя с лицом зверя.

Портрет человекозверя с головами зверя и человека в виде человекозверя с головами человека и зверя, имеющий в виду сложный образ гармонии, стабильности, мерцательности и мгновенных катастрофических перемен, не улавливаемых даже глазом, в образе человекозверя с лицами человека и зверя.

Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия