Читаем Монстры полностью

Денис, Маша и бабушка смотрят телевизор, там идет реклама презервативов.

БАБУШКА Фу, как неприлично.

ДЕНИС Бабушка, так ведь это против СПИДа.

БАБУШКА Нет, в наше время мы были стыдливее.

ДЕНИС Так в ваше время СПИДа не было.

(Оживление в зале.)

БАБУШКА Вот потому и не было.

(Громкий смех.)

МАША Марья Васильевна, но ведь секс – это так естественно.

(Легкий смех.)

БАБУШКА Ну вас, совсем меня развратили.

(Громкий смех, аплодисменты.)

12 СЦЕНА

ОТЕЦ Не очень ли наш Денис фриволен в поведении?

МАТЬ Ну все-таки ему уже 14 лет.

ОТЕЦ Не до такой же степени.

МАТЬ А что?

ОТЕЦ Вот, например, вчера он пропагандировал бабушке презервативы.

(Громкий смех.)

МАТЬ И что, успешно?

(Громкий смех, аплодисменты.)

ОТЕЦ Да ты что!

МАТЬ Значит, не убедил!

(Взрыв смеха, громкие аплодисменты.)

13 СЦЕНА

МАША Катя, а ты занималась с Володей любовью?

КАТЯ В смысле, трахалась? (Смех.) Конечно. (Маша молчит.) А ты?

МАША Нет. Еще нет.

КАТЯ Счастливая, у тебя все еще впереди.

(Смех, аплодисменты.)

15 СЦЕНА

МАША Денис, как ты думаешь, есть Бог?

ДЕНИС Говорят, что есть.

МАША Я спрашиваю, не что говорят, а что ты думаешь.

(Аплодисменты.)

ДЕНИС Раз говорят, значит, что-то есть.

(Аплодисменты.)

МАША А если начнут говорить о блинчиках в желтой униформе.

(Смех.)

ДЕНИС Конечно, не поверю! Маша, ну в какой же желтой? Ведь всем известно, что они в красной униформе.

(Взрыв смеха, громкие аплодисменты.)

16 СЦЕНА

ОТЕЦ ДЕНИСА Машенька, мы идем с Денисом погулять. Пойдешь ли ты с нами?

МАША А я не помешаю?

ОТЕЦ ДЕНИСА Ну что ты, Машенька. Как может помешать присутствие такой очаровательной девушки.

(Оживление в зале.)

ДЕНИС(обнимая Машу). Папа, папа, спокойнее. Сексуальная революция – это идея не вашего поколения.

(Взрыв смеха, аплодисменты.)

19 СЦЕНА

МАША Я не могу, он все время шутит и шутит.

БОГ А ты тоже, Машенька, шути!

(Аплодисменты.)

МАША Я не могу.

БОГ Вот видишь, он потому за двоих и шутит.

(Смех, аплодисменты.)

2 °CЦЕНА

ОТЕЦ ДЕНИСА Обратитесь в какой-нибудь инвестиционный фонд.

ИНОПЛАНЕТЯНИН Я не знаю, что это такое, я – инопланетянин.

(Смех.)

БАБУШКА Ой, я сама здесь ничего понять не могу, я сама инопланетянин.

(Смех, аплодисменты.)

ИНОПЛАНЕТЯНИН Вы тоже инопланетянин?

(Громкий смех.)

БАБУШКА А что, я как-то не так выгляжу?

(Смех, аплодисменты.)

ИНОПЛАНЕТЯНИН Да нет, все выглядит как будто нормально, а ничего не понять.

(Смех, громкие аплодисменты.)

21 СЦЕНА

ЧУДИЩЕ (пугает). Вау-уаав!

(Смех.)

МАМА ДЕНИСА Ой, Денис, это ты?

(Смех.)

ЧУДИЩЕ Нет, это я!

(Смех.)

МАМА(отмахиваясь). Ну, тогда ладно.

(Смех, аплодисменты.)

ЧУДИЩЕ А вот я съем. (Съедает мать.)

(Смех, аплодисменты.)

22 СЦЕНА

ДЕНИС(громко). Мама не приходила? Мама не приходила?

ЧУДИЩЕ Приходила, приходила!

(Смех.)

ДЕНИС А где же она?

ЧУДИЩЕ А вот здесь! (Показывает на живот.)

(Смех.)

ДЕНИС(оглядываясь). Где здесь?

ЧУДИЩЕ Сейчас увидишь! (Съедает Дениса.)

(Смех, аплодисменты.)

23 СЦЕНА

БАБУШКА(видя Чудище). Ой, это опять какой-нибудь инопланетянин!

(Громкий смех.)

ЧУДИЩЕ Нет, я Чудище.

(Смех.)

ОТЕЦ А вы тоже по поводу социальной реабилитации?

(Громкий смех.)

ЧУДИЩЕ Нет, я по другому делу.

(Смех.)

ОТЕЦ По какому же?

ЧУДИЩЕ А вот по какому! (Съедает отца и бабушку.)

(Громкий смех, аплодисменты.)

26 СЦЕНА

ЧУДИЩЕ Здравствуй, Катя.

КАТЯ Откуда ты меня знаешь?

ЧУДИЩЕ А мне они рассказывали. (Указывает на живот.)

(Громкий смех, аплодисменты.)

КАТЯ(Оглядываясь.) Кто?

(Смех.)

ЧУДИЩЕ Хочешь узнать поближе?

(Громкий смех.)

КАТЯ Да.

(Смех.)

ЧУДИЩЕ Ну, иди к ним! (Съедает Катю.)

(Смех, аплодисменты.)

27 СЦЕНА

ЧУДИЩЕ А, Инопланетянин. Давай я тебя съем!

(Смех.)

ИНОПЛАНЕТЯНИН А я тебя аннигилирую.

(Смех.)

МАША Где же, где же они?

БОГ Видишь, Чудище съело Инопланетянина, а тот аннигилировал Чудище.

(Смех.)

МАША А где же все?

БОГ А они уже внутри нас.

(Смех, долгие, долгие аплодисменты.)

28 СЦЕНА
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия