Раздевайся! — Сейчас! — Ты никогда этим не занималась? — Только раз в школе с одним мальчиком, он мне это пальцем сделал! — И я тоже первый раз это в школе попробовала! Женское с женским сливается — Родина, мать и земля Женское женским кусается — Бездна и смерть и змея Гремучая Как ты это? — Да просто зубами! — Что, так сырые и съел? — Да ведь яйца же! — А что, он не сопротивлялся? — Ты что! конечно, сопротивлялся! еще как! он мужик-то здоровенный! четверо держали! — Раскинут посреди равнины Снежком обманчивым присыпан Так вскинется от пересыпа: Ау! Аууууу! – опять один Среди всего этого Невообразимого Расстегни штаны! ам-амчик всего за десять рублейсделаю! — Ты что! посмотри на себя! у тебя все зубы вставленные железные! — Глупенький, я же губами, нежно так! — Сияет золото и сталь Таятся ласковость и нежность Вверху над ними как звезда Горит живая неизбежность Всего Ну, давай! — Я боюсь, я никогда этого не делал! — Не бойся, я с вазелином! — А для чего? — Узнаешь, это совсем не больно! — И от него огнем дыхнуло И жаром истинных утроб И все что выпуклое было Как будто провалилось в гроб Как бы вмятина стала на этом месте Как сынок-то? — В больницу свез! — Что так? — Да у него проход задний крохотный, ведь малютка еще! — И что? — Как что, у меня дрына-то сам знаешь какая! ну, порвал там немножко, в больницу на время и свез! — Возьми его! сам на закланье принес! Сам посвятил, да и сам все устроил! На этой ли, этой ли капелькой слез Построим с тобой?! но только построим Неземное! Что ты с этим делаешь? — Да онанирую на него! — Ты что!! — А что? он нежный, молодой такой! Где взял-то? — Да в соседней церкви, там полно всего такого по стенам висит! — О, этот трепет! этот зной! И после вздрагиванье уда! — О, силою преобразуй В мерцанье дивного сосуда Чистейшего! Ты что, Верку назад так целехоньку и закопал? — Да я у них, у десятидневных, только печень ем! — Ну, ладно! — Ладно, ладно! — Ничье нутро не ймет в избытке Но только ты, земля родная! Когда ногтями разгребая Сырую землю – в преизбытке Вдруг видишь все это Разве ж так можно?! — А что? — Мать ведь все-таки! — А я что? — Кто же насрал и обоссал? — Ну и что? — Что-что! заново вынимать и обмывать надо! — Выходим грязными из гроба И грязными ложимся в гроб Чиста до времени лишь дева Но нету длительности, чтоб Быть — Имя одно Как ты ей только ноги-то раздвигаешь? — А что? — Так ведь сразу же закостеневает! Да надо просто подождать несколько дней и она вся размякает! Два черные крыла любви Два черные крыла могилы Как серафим четырехкрылый С гортанным клекотом: Убви! Убви! Убви! — Носятся