Читаем Монстры полностью

Вы же вполне можете прожить и без них

Зачем я предлагаю вам все это?

Мне и самому-то нужно всего пара застиранных привычных дорогих сердцу джинсов

Но все-таки, коли уж все это существует

Значит, кому-то это нужно

Может, нужно случайно и вам?

А?

Купите?

Может, пригодится?

Да я понимаю, понимаю

<p>Стереоскопические картинки частной жизни</p>1995Предуведомление

На нашем телевидении я еще не видел точного подобия столь распространенного в Америке и Европе ток-шоу (разговорного шоу), существующего в наиразличнейших вариантах, впрочем, не столь и рознящихся, даже, можно сказать, как золотые рыбки квазикитайского письма, накладывающихся друг на друга в визуально-редуцированном до некоего почти одномерного виртуально разводящего не по пространству, а по уровням соответствий и несоответствий, как бы райского аквариумного экрана. Эти шоу идут параллельно по многим каналам, снимая проблему листания-перебирания этих каналов, но просто заставляя застывать в удивлении и идентификации с ними наподобие упомянутых рыбок с приоткрытым, расслабленным ртом.

Цвето-медийная неземная окраска и жизнеподобие моментально помещает их в самый центр вашей самовизуализации в процессе мысленного транспортирования образа себя в предполагаемые жизненные коллизии. Записанный и предлагаемый в качестве непременного и бесплатного приложения к ним смех и аплодисменты, с которыми вы тоже ассоциируете себя в качестве внешнего наблюдателя, в качестве транспортирующего свой образ, создают вполне стереоскопическую ситуацию невозможности различения, вернее, отличения себя от не себя. Это – рай. Это – свобода со счастьем снятой ответственности оборачиваться на себя, на зал, на действие, откликаться на что-либо, со слабыми подобиями жизнедеятельности в виде совпадения смеховых реакций и аплодисментов. Это одновременное присутствие либо отсутствие (как хотите!) везде. Это – пакибытие.

Конечно, российская склонность к катастрофичности, неприязнь к закрепленным формам презентации чего-либо составляет для подобных жанров и конструкций определенные сложности, требуя ежемоментно воспроизведения первичного мужества. Да мы и не пытались создать полное подобие лаково-редукционно-эротическо-пост-пост-всейной западной утопии.

Нет, нет, хотя, конечно, она нас несколько и соблазнила и подвигла на сию попытку создать для нашего народа хоть малую возможность, если не приобщиться, то хотя бы чуть отвести занавесочку и подглядеть движущиеся картинки рая.

Но, естественно, соответственно нашей обыденности и нашему быту, среди героев бродят, может и не привычные для них, но столь обычные и почти уже не обращающие на себя внимание нормальные персонажи типа Чудища и Бога. Не без этого. Так ведь в этом во многом и есть наша завораживающая прелесть! так что же от этого отказываться!

1 СЦЕНА

ДЕНИС Маша, что бы это значило?

МАША Это родители пришли!

(Смех, аплодисменты.)

ДЕНИС А нам нечего опасаться?

МАША Нет, они продвинутые, они все понимают. (Смех.) Правда, на свой манер. (Громкий смех, аплодисменты.)

3 СЦЕНА

МАША Катя, у тебя это часто?

КАТЯ Да уж регулярно!

МАША Как я тебе завидую.

(Легкий смех.)

КАТЯ После первого аборта завидовать будешь.

(Громкий смех.)

5 СЦЕНА

ОТЕЦ Денис, ты хорошо знаешь Машу?

ДЕНИС Я все хорошо знаю.

(Смех.)

ОТЕЦ Не делай вид, что не понимаешь моего вопроса.

МАТЬ Ну что ты пристал к нему.

ДЕНИС А он так же к тебе приставал?

(Легкий смех.)

МАТЬ О, нет, он ко мне приставал совсем не так. (Смех.) Гораздо энергичнее. (Громкий смех, аплодисменты.)

6 СЦЕНА

ДЕНИС А мы вчера в школе проходили, кто такие коммунисты.

БАБУШКА Интересно, и кто же они такие?

ДЕНИС Дикие какие-то.

(Смех.)

БАБУШКА Да? А я, что, по-твоему, дикая? (Приставляет ко лбу пальцы, изображая рога и пугает: У-у-у!)

(Громкий смех, аплодисменты.)

ДЕНИС Бабушка, ты что?

БАБУШКА А я это, как ты сказал – дикая! (Смех.) Коммунистка я.

ДЕНИС Правда? А я не знал.

(Аплодисменты.)

7 СЦЕНА

ДЕНИС Что ты, Коля, такой озабоченный?

КОЛЯ Да будешь озабоченным.

ДЕНИС Что так?

КОЛЯ Да родители совсем отпали – поехали на сексе и хеви-металл.

(Взрыв смеха.)

ДЕНИС А тебе-то что?

(Легкий смех.)

КОЛЯ Да ведь должен быть в семье хоть один серьезный человек.

(Смех.)

ДЕНИС Вот ты и будь.

(Громкий смех, аплодисменты.)

9 СЦЕНА

МАША Пойдем на Токинг Хедс.

ДЕНИС Конечно.

МАША У нас один билет лишний.

ДЕНИС Возьмем бабушку.

(Оживление в зале, легкий смех.)

МАША Она же этого не вынесет.

ДЕНИС Она такое в жизни вынесла. (Взрыв смеха.) Что уж это как-нибудь вынесет.

(Громкий смех, аплодисменты.)

11 СЦЕНА
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия