Читаем Монстры полностью

                 В железном бункере своем      6044 С какой-то норной тварью схожий                 С экземою покрытой кожей                 Сидел он с Евою вдвоем                 Германский рухнувший Адам                 И изгнанный уже из рая                 Он говорил ей: Дорогая                 Сейчас вот яду тебе дам                 И мы пойдем в поту кровавом                 Возделывать поля небес                 Кто нас возьмет – не знаю, право                 Возможно Бог, возможно Бес                 На этот труд кровавый                 Без                 Гарантий                 Ты помнишь край, где все мы жили      6065 Где пел полночный соловей                 И некоторый мужик двужильный                 Пахал поля при свете дней                 И возвращаяся с работы                 На наш невинный палисад                 Как будто из потьмы египетской                 Бросал свой истомленный взгляд                 И были мы не виноваты                 И лишь сводящая с ума                 Во всем была здесь виновата                 Одна великая потьма                 Египетская                 В чистом поле, в чистом поле      6072 В чистом поле кто лежит —                 Пуля мертвая лежит                 Тело рядышком лежит                 Каждый сделал свое дело                 Пуля – смертное, а тело —                 Тоже ведь не скажешь смело                 Что бессмертное                 Когда немыслимый аграрий      6193 Забился в судороге полей                 Рождая от потьмы своей                 И объявился пролетарий                 Который в судороге завода                 Забился посреди станков                 Рождая вдруг большевиков                 И объявилася свобода                 Которая с безумным криком                 Забилась в судороге масс                 Рождая их, рождая нас                 Тогда и объявился Пригов                 Средь насЧИТАЯ «ЛОЛИТУ» НАБОКОВА, НО НЕ ВО ВСЕМ СОГЛАСНЫЙ С НИМ                 Мячик звонче ударяйся                 Ножка выше поднимайся                 Ножка выше поднимайся                 Мячик звонче ударяйся                 Мячик ударяется                 Ножка поднимается                 Ножка поднимается                 Что-то открывается                 Что-то открывается                 Что-то закрывается                 Ой-ой-ой-ой, дяденька                 Ой, увидит тятенька                 Ой, увидит тятенька                 Ой-ой, больно дяденька                 Принесли ее домой —                 Оказалася живой                 Мышка погрызла весь хлеб на столе      6164 Ах ты, проказница! Спряталась где-то                 Жизнь тяжела! Ну, да ладно – смелей!                 Как-нибудь зиму прокормимся эту                 Ну, а как грянет чего пострашней                 Скажем, ужасное – уж не взыщи ты                 Я тебе в этом уже не защитник                 Мне самому бы спастися – ей-ей!                 О чем так необдуманно и страстно      6196 Взываешь к Богу, бедное дитя                 Смотри, подслушает живое Государство                 И переймет все дело на себя                 И правильно, дитя – живи подвластно                 Там кто-нибудь и против, а я – нет                 И не минуй в печалях Государство                 А то оно безумеет в ответБОЛЬШОЕ АПОКАЛИПТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ В 61 СТРОКУ
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия