Я упоминал, что у Рика была дочь? У него их было три, а еще два сына, но я говорю о средней. Ее звали Эйлин. Скромная, тихая. Я не знал, обращал ли кто на нее внимание, пока ее папочка не показался в доме Роя вместе с ней и шерифом. По словам Рика, Эйлин была беременна. Причем, по его же словам, от Юлиуса. Не знаю, что ваши родители рассказывали вам на этот счет, но иногда мужчина может заставить женщину иметь ребенка. Рик сказал, что именно это Юлиус и сделал с его Эйлин. Юлиус отрицал свою вину, но против его слов была Эйлин, а учитывая то, что он считался не самым умным парнем, ее «да» весило больше, чем его «нет». Это было серьезное обвинение, достаточное, чтобы вызвать шерифа, хотя тут и не обошлось без Рика. По словам шерифа, у него уже были достаточные доказательства, чтобы упечь Юлиуса за решетку по меньшей мере до суда. Тут вмешался Рик: знает ли его младший брат, что случится с Юлиусом, когда остальным заключенным станет известно, в чем его обвиняют? Вступить в связь с молодой девушкой – ему это просто так с рук не сойдет. Он может и до суда не дотянуть, не говоря уже о том, сколько будет стоить адвокат…
В следующие десять-пятнадцать минут Рик на пару с шерифом пытались заставить Роя и Элисон поверить, что у них заберут единственное, чем они дорожат. Они были не в себе. Рой догадывался, что брат чего-то недоговаривал, но и не мог игнорировать того, что уже вырисовывалось. Рик позволил Рою и Элисон достаточно понервничать, а потом захлопнул на них капкан. Само собой, он сказал, что, возможно, есть другой выход из положения. Заметьте, он не сказал, что выход
Не прошло и часа, как Рик получил все, чего хотел. Для того чтобы оплатить лечебницу для Юлиуса и чтобы избежать обвинений и тюремного срока, Рой и Элисон согласились отписать Рику свою собственность. Через пару дней сумки Юлиуса были собраны, и он уже ехал в Харродсберг. Я видел его, прежде чем он уехал. Он не был расстроен – он казался просто сбитым с толку. Вскоре после этого его родители тоже уехали, чтобы быть рядом с ним. Рой устроился уборщиком в школу, а Элисон стала прачкой.
Однажды я навещал Юлиуса в больнице. Это было довольно приятное место – вроде старого особняка, который знавал лучшие деньки. Но Юлиус стал другим. Одним из условий его нахождения было то, что он не должен представлять никакой угрозы как для женщин из персонала, так и для пациенток. Вскоре после того, как он поступил в больницу, ему сделали операцию, после которой он больше не мог иметь детей. Когда я приезжал к нему, у него еще не все зажило после операции. Он был одет в белую рубашку и штаны, чтобы его легко было выследить, если бы он собрался уйти. На одной из его штанин было влажное пятно крови. Он не мог понять, что с ним сделали. Кроме того, ему давали сильные лекарства, от чего становилось только хуже. Он постоянно просил меня объяснить, что с ним случилось, а когда я не мог, пытался показать мне свою рану, чтобы я помог ему. Не думаю, что мой визит что-то для него прояснил.
Всю дорогу домой я думал о тех белых коровах. В нашей семье обсуждали тот случай. Никто не сомневался, что таким образом Рик смог добиться того, чего хотел. Вопрос в том, была ли это случайность или он подстроил все сам? Никто не мог поверить в то, что Юлиус действительно сделал то, в чем его обвиняли. С другой стороны, каким бы отсталым он ни был, он все равно был мужчиной и его тело испытывало соответствующие желания. Учитывая, что он руководствовался только своим детским пониманием жизни, кто знает, что он мог сделать, когда у него закипела кровь? Женщины хотели бы хоть словечком перемолвиться с Эйлин, но ее отправили к кузену в Мемфис на следующий же день после того, как ее отец договорился с дядей.