Монстры Лавкрафта

– Разложение порождает разложение, Пинки, – отвечает Хикс. У него карие глаза, напоминающие цветом запеченную землю. Глаза ящерицы-ядозуба. Как-то раз он поднял камень весом в четыреста фунтов над головой и держал его на ладони под улюлюканье толпы. Даже закованный в цепи, он мог перегнуться через стол и сжать мое горло. Отложения кальция изувечили его пальцы, локти раздулись. Возле брови под мягкими волосами у него был подозрительный бугорок. В комнате для допросов Хикс казался живым и покорным…

– Что может быть более безумным, чем пасть ниц перед ликом человека, распятого на кресте? Ничего. И это совсем не весело. А я хочу веселиться.

Меня восхищает его влажный рот на бронзовом лице. Он работает, да, произносит слова. И все же он слегка позевывает, будто мой силач-пленник пал жертвой паралича или эдакого тризма наоборот. Его слюни, словно бусины, болтаются на тягучих струйках. Меня подташнивает от вони хищника, что тянется из его раны. У него темные, как кремень, зубы со сколотыми камнями. Они очень длинные. Я спрашиваю:

– Что ты за существо?

– Дыры открываются и закрываются. Я – открыватель. Выжидающие живут во мне. А ты кто такой?

– Я атеист, – это было правдой только наполовину, но было это достаточно достоверное описание правительственной работы.

– Молодец, Пинки. У тебя свой путь. А вот Таттл, – он указал на чопорного юриста в накрахмаленном костюме. – П. Т. нанимает только лучших. Адиос, приятель.

Три недели спустя, когда Хикс уже прогуливался по санаторию «Туевник», я не удивился, увидев оставленное им сообщение: «ЗАКРОЙ ОДНУ ДЫРУ И ОТКРОЕТСЯ ДРУГОЕ».

Забавный, забавный мир. Мою охотничью экспедицию на американский Запад оплачивает Таттл.

9

Помощник шерифа Леви назвал это превентивным заключением.[27] Они бросили меня на нары в камере.

Мертаг распорядился, чтобы сторонники Джейка меня не трогали. Они напились в «Длинном стволе», оплакивая кончину Джейка. Мертаг же нисколько не сожалел о том, что они похоронили этого «пьянчугу и сукиного сына». Шериф пообещал разузнать у Троспера подробности нашего с ним разговора. К завтраку все прояснится.

Я провалился в смолу и утонул в ней.

Все слепилось в коллаж…

Хикс злобно смотрит на меня через решетку и улыбается до ушей.

Пшеничные волосы Виолетты, которая наклонилась у меня между ног, а я, такой безвольный от виски, могу только потеть и наблюдать, как таракан отбрасывает тень в виде бога Кришны под керосиновой лампой, пока шериф пердит и храпит за своим столом.

Джейк гадит прямо под себя и беззвучно кричит, пока мой ботинок, как молот богов, опускается на него.

Линкольн машет людям, стоящим на балконах. И переводит взгляд прямо на меня.

Мне двадцать два, и я – сущий дьявол. Через три минуты я совершу свое первое убийство. Запоздалый промах.

– Однажды я потерялся. Теперь меня нашли. Подруга Солдата, сестра М. помогла мне, так точно, сэр, да, сэр.

– Я бросил колоться и пристрастился к выпивке, как младенец к молоку матери.

– Я никогда не был женат, да и жена мне была не нужна. Я выбрал себе жизнь кочевника и обручился со своим пистолетом.

Мужчина в костюме снимает цилиндр и сует голову в пасть скучающего льва. Челюсти закрываются.

Розовые блестящие губы подрагивают и начинают растягиваться в улыбке – орхидея, наполненная древними звездами.

– Скольких людей ты убил, Иона? – Виолетта гладит меня по горящему лбу.

– Сегодня?

– Нет, дурачок! Вообще.