Монстры на орбите [= Чудовище на орбите]

Одна из девушек боязливо взяла приборчик.

– Значит вот как он всегда узнает, что происходит… Как вы определили, что он там?

Джин пожала плечами:

– Они достаточно обычны… Почему нас всех здесь заперли? Мы в тюрьме?

– Не знаю, как вы. А мы наказаны. Когда Колвелл улетел на Землю, некоторые из нас на грузовой лодке отправились в Ангел Сити… У нас редко бывает шанс. Колвелл рассвирепел. Он сказал, что мы все можем испортить.

– Что все?

Девушка сделала неопределенный жест.

– Через некоторое время, очень скоро, мы все будем богатыми. Так говорит Колвелл. Мы будем жить в хороших домах. Мы будем делать все, что захотим. Но прежде он должен найти деньги. Я больше ничего не могу припомнить.

– Черри отправилась за деньгами, – сказала другая девушка.

Джин заморгала.

– Есть еще одна?

– Нас было семеро. Вы восьмая. Черри полетела сегодня утром в Ангел Сити. Она предполагает сегодня достать деньги. Я думаю, что следующим пакетботом она отправится на Землю.

– О… – только и сказала Джин. Это было вполне возможно… Это вполне могло произойти… Ей показалось, что она почувствовала размах замысла Колвелла. Она сказала:

– Дайте мне посмотреть ваши руки.

Девушка безразлично протянула руку. Джин сравнила ее со своей, затем прищурилась.

– Глядите, одинаковая.

– Конечно, одинаковая.

– Почему «конечно?»

Девушка посмотрела на Джин с изумлением, с полупрезрительным выражением.

– Вы не знаете?

Джин покачала головой.

– Я ничего не знаю. Ну, слышала я всякую болтовню в Ангел Сити, но пока вас не увидела, считала, что я только одна, одна-единственная. И вдруг здесь еще шесть.

– Еще семь.

– Еще семь. Я и на самом деле очень удивлена. Словно громом стукнуло. Но до конца не поняла, что к чему.

– Колвелл говорит, что мы должны быть ему благодарны. Но никто из нас его не любит. Он не позволяет нам ничего делать.

Джин вгляделась в шесть лиц. Они лишены были некоторых качеств, которые у нее были. Жизненной силы? Своенравности? Джин попыталась постичь разницу между собой и остальными. Они казались столь же великолепными, столь же своенравными, какой была она сама. Но они не привыкли думать за себя. Слишком много их было. Они реагировали на одни и те же стимулы, имели одинаковые мысли. Среди них не могло быть борьбы за лидерство. Джин спросила:

– Разве вам не любопытно, откуда я взялась? Вы, кажется, совершенно не интересуетесь, ни так, ни этак.

– Ох, – девушка пожала плечами. – Все любопытство кончилось.

– Да, – сказала Джин. – Похоже, что так… Мне здесь не нравится.

– Нам тоже.

– Почему же вы не уйдете? Не сбежите?

Все девушки рассмеялись:

– Куда бежать? Через двести миль голых скал? И что потом? Чтобы улететь с Кодирона, у нас нет денег.

Джин презрительно фыркнула:

– Девушки, которые хорошо выглядят, всегда могут найти деньги.

Они искренне заинтересовались:

– Как?

– О, есть способы. Я догадываюсь, вы никогда не путешествовали.

– Нет, мы видели несколько фильмов, смотрели телевизор и читали книги.

– Книги вам подбирал Колвелл?

– Да.

– Старый лицемер Свенгали…

– Кто, кто?

– Некто, похожий на Колвелла, только примерно – нет, точно одна восьмая его честолюбия… С чего это все началось?

Девушка, сидевшая рядом, пожала плечами. Там, где рукав блузки потянулся вверх и обнажил запястье, была татуировка. Джин наклонилась вперед и прочла: «Фелисия». Взбудораженная внезапным воспоминанием, она взглянула на собственное запястье. Татуировка на ее матовой коже гласила: «Джин».

Теперь она на самом деле разозлилась:

– Клеймить нас как скот!

Никто из других не разделил ее возмущения.

– Он говорит, что должен как-то различать нас.

– Чертов старый негодяй… В некотором смысле, однако, он… – Ее голос замер. – А как вышло, что все мы одинаковы?

Фелисия смотрела на нее яркими расчетливыми глазками.

– Вам надо спросить Колвелла. Нам он не объяснял.

– Но ваши матери? Кто ваши матери?

Фелисия поморщилась:

– Давайте не будем говорить об отвратительном.

Следующая за ней девушка сказала с легкой злостью.

– Вы видели старую Свенску, женщину, которая помогла вам войти? Это мать Фелисии.

– О-о-о-о-х! – сказала Фелисия. – Я долбила тебе сколько раз! Никогда не напоминай мне об этом! Не забудь свою мать, женщину, которая умерла, у нее была только половина лица…

Джин заскрежетала зубами и зашагала туда-сюда по комнате.

– Я хочу выйти из этой проклятой тюрьмы… Я бывала в тюрьмах, домах презрения, лагерях, приютах для сирот, я всегда уходила. Каким-нибудь образом, – она подозрительно оглядела шесть лиц. – Может быть, вам всем очень нужен Колвелл? Мне нет.

– Нам тоже нет. Но мы ничего не можем сделать.

– Приходила ли вам в голову мысль убить его? – спросила Джин саркастически. – Это достаточно легко. Стукнуть его хорошим ножом, и он в следующий раз не осмелится запирать вас… Я ударю его, если представится случай…

В комнате была тишина. Джин продолжила: