Монстры повсюду

Именно это мне и показали мои глаза... и в то же время, я увидел в голове нечто совсем иное - искаженные, фрагментированные изображения, как отражение в засвеченной поверхности зеркала. Это был какой-то пульсирующий стеклянный шар, из которого торчали паучьи конечности и колышущиеся отростки, ползущие, напоминающие паутину нити всевозможных цветов и оттенков, которые я прежде никогда не видел. И точно посреди этого хаоса, как яйцо в гнезде, расположился огромный безжизненный глаз, который, как я прекрасно понимал, мог в любую секунду высосать мой разум. Он наблюдал за мной. Он разделился на два глаза, затем на четыре, на восемь, на шестнадцать - и так дальше, в геометрической прогрессии, как мыльные пузыри. Его образ заполнял мой разум и сознание, заполнял пространство и время и...

В следующую секунду я бежал вниз по винтовой лестнице, хныкая, пуская слюни и почти сойдя с ума. Я пулей вылетел из колокольни. Я плохо помню происходящее. От вида того существа что-то в моей голове щёлкнуло, и я не мог прийти в себя, пока не оказался на улице, ползущим среди обломков памятников с горящим лицом, бормоча себе под нос какую-то несуразицу. Наконец, я смог подняться на ноги и бросился вниз по улице. Старухи злобно зыркали на меня, а женщины кричали вслед на итальянском и быстро уводили своих детей по домам. Несколько мужчин швырнули в меня камни. Не знаю, возможно, они ощущали на мне запах этого чудовища.

Когда я добрался до своей машины, рядом с ней, облокотившись на капот, стояли двое патрульных. Они заметили меня и выхватили пистолеты.

- Отдышись, сыщик, - произнёс коп помоложе.

Я поднял руки, готовясь пройти через заведённый порядок.

- Так, так, так, - произнёс второй сиплым голосом, - а не Лу Спэрроу ли это, известный частный детектив?

Я понятия не имел, кем был младший коп, но второй был Аль Бреннан, старожил Центрального полицейского участка. Он был тёртым калачом. Мы давно были знакомы. Мы не просто не нравились друг другу; мы друг друга не переносили. Всё началось с тех пор, как я увёл у него девушку. После этого я никогда не мог смолчать, когда он начинал выпендриваться, а он несколько раз по различным причинам пытался отобрать у меня лицензию, а один раз даже подстрелил. Да, мы были близки, как ложки в ящике. Каждый раз, когда мы сталкивались, у меня всё тело болело от его объятий, и с лица приходилось стирать слюну от его поцелуев.

- Какого хрена тебе надо? - спросил я. - Что случилось? Не нашёл алкашей или детей, которых можно прижать за переход дороги в неположенном месте, а, ирландский кусок дерьма?

Может, будь я в лучшем состоянии, а не выжатый, как лимон, я бы заметил, как он замахивается дубинкой. Но я не заметил. Он ударил меня по затылку, и я тотчас свалился на землю; перед глазами заплясали звёздочки.

Я сморгнул пелену с глаз. Он стоял прямо надо мной, такой же милый, как жующая собственное дерьмо мартышка.

- По-прежнему не умеешь держать язык за зубами, Спэрроу?

- Слушай, расслабься, ладно? - произнёс я. - Если это насчёт твоей матери, так это была её идея, я просто сделал снимки...

Он начал бить меня ногами по лицу, пока я не потерял сознание. Спокойной ночи, милый принц[7]...

✲

Позже, придя в себя, я почувствовал себя не лучше валяющегося на полу бревна. Я открыл глаза и понял, что нахожусь в полицейском участке. Но не в камере, а в офисе, который прекрасно знал. Всё тело болело, словно Бейб Рут[8] отрабатывал на мне удары. Во рту был привкус крови. Голова раскалывалась. И всё это - за какие-то паршивые пятьдесят баксов в день. Должен быть лучший способ зарабатывать деньги.

- Господи, Лу, - услышал я голос. -Ты в порядке?

- Ага, только дай шалтай-болтаю время прийти в себя.

Я лежал на диванчике, и когда попытался сесть, голова закружилась.

- Мне нужен глоток чего-нибудь крепкого.

Много лет назад, до того как стать частным детективом, я был копом. И десять лет работал в этом самом участке. Я сносил не одну пару ботинок, прочёсывая кварталы Бенефит-стрит и Мейн-стрит. И однажды схватил одного мудака, которого мы выслеживали уже почти месяц. Этот парень изнасиловал маленькую девочку, а затем так сильно избил, что она умерла на операционном столе. Можете представить, как мы, копы, чувствовали себя. Наша работа - защищать людей от подобных животных, а мы облажались. Когда я поймал этого урода на Черч-стрит, а не стал сдерживаться. Я избил его так, что он шесть недель провёл в больнице, а потом ещё восемь мог питаться только кашками и бульончиками. Меня отстранили от работы на неопределённый срок, но я не стал дожидаться решения начальства. Я сдал значок и ушёл. С того случая прошло почти двенадцать лет, но копы до сих пор знали меня, уважали за то, что я сделал, и сияли, если я заходил в участок.

Коп, который налил мне виски, был Бобби Уокер - лучший сыщик, которого я когда-либо встречал.