А потом он/оно развалился на части - живое рагу из извивающихся щупалец, пульсирующей плоти и сочащегося зеленого яда - и Куган рухнул в него, испуская последние вздохи, когда разорванные органы внутри него затрепетали, а токсичный яд существа превратил его кровь в холодный свертывающийся соус. Он лежал в останках твари, чешуйчатую кожу на спине покалывало, белая студенистая плоть руки непрерывно пульсировала, его живот раскрылся с водянистым потоком черного ихора, обнажив три зарождающиеся несформировавшиеся конечности.
Он почувствовал всасывание, сильное магнетическое притяжение, взрыв тепла и холода, когда его подтянули к тому, что зависло над Гриссенбергом, втянули в воронку гравитационного стока, опалили языками сверхгорячей плазмы и утопили в бассейнах жидкого метана.
Ужас от того, что ему предстояло увидеть, опустошил его разум до самого примитивного, суеверного уровня.
Куган видел образы инопланетных городов, возвышающихся конусами ведьминских шляп на вершинах древних гор. Видел черные базальтовые колонии Ми-Го на склонах холмов. Видел, как эти города распадаются на части во времени, заброшенные, разрушающиеся, поглощенные древним катаклизмом только для того, чтобы возродиться снова, населенные разумом неживым и бестелесным.
И голос, который он слышал во сне, донесся до него первобытным, пронзительным ветром:
Образы исчезли.
Пульсирующее черное ядро самого Oблака Оорта распахнувшись, затягивало его, и он увидел миллионы горящих красным кристаллических глаз, уставившихся на него, превращая его разум в холодную грязь. Эти бесчисленные безумные монолитные разумы, вонзались в его собственный, как ледяные лезвия, вскрывали его, разрывая и расчленяя его воспоминания, инстинкты и простые животные побуждения, когда что-то в нем кричало о вторжении и надругательстве.
Затем он был отвергнут, выплюнут в космос.
Он был в туманно-темном сне, в дымке, запертый в какой-то судорожной перистальтике ужаса, в каком-то обособленном... дрейфующем небытии, расколе, который поглощал сам себя. Затем появилось какое-то чувство. Что-то похожее на зрение. Куган вглядывался в лица, которые были не лицами, а чешуйчатыми наростами, похожими на черепа пришельцев.
Джонни закричал, и его крик эхом разнесся по темным безднам.
Ми-Го были в его голове, проникали в его череп и разрывали его сенсорную сеть: осторожные, дотошные, опытные. Его мозг был яйцом, блестяще-серой яйцеклеткой, липкой, склизкой, желтоватой массой, которая вырвалась на свободу, развоплотилась, упала в темную пасть ямы, погрузившись в бесконечные черные околоплодные воды, которые были кровью космоса. Цилиндр. Там он ждал вместе с сотнями других, надежно спрятанных в своих индивидуальных контейнерах, ожидая своего нового рождения, общения с каким-то далеким иным. И Куган видел этого иного, носителя, с которым ему вскоре предстояло общаться: извивающаяся, безликая оболочка, ползущая сквозь сгущающиеся тени стерильного мира. Он был спасен от Немезиды, спасен, чтобы исцелиться и стать единым целым с ползучей инопланетной чумой. И именно это знание, как ничто другое, заставило сущность, известную как Джонни Куган, прекратить свое существование.