Монстры повсюду

Бедный наивный старик вошёл через дверной проём прямо в ненасытную, жаждущую тьму. Я видел свет его фонаря. Я слышал, как скрипят рассохшиеся доски, как падают предметы. Я слышал, как он поднимается по древней, скрипучей лестнице. А затем... Затем я услышал, как он кричит. Слышал звук выстрела, эхом разнёсшийся в ужасающей тишине. Слышал, как пронзительно, жутко завыло существо, разрывая своим визгом барабанные перепонки.

Наверно, я и сам закричал.

Помню, что развернулся, чтобы сбежать, как трус, но тут из темноты меня позвал Клэйб. Я слышал, как он упал с той проклятой лестницы. Слышал, как что-то ползёт за ним. Что-то сухое и шелестящее. А затем влажный звук и чавканье, словно медведь, жующую чью-то тушу в пещере... Что-то щёлкнуло в моей голове, и я рванул обратно к дому, врываясь в грязь, пыль и облака паутины. Фонарь валялся на нижней ступеньке и всё ещё горел. Я увидел истекающего кровью Клэйба, лежащего посреди лестницы и распотрошенного, как лосося. Я видел только его ноги и нижнюю половину туловища. И пока я смотрел, его потащило вверх по лестнице. Свет фонаря в моей дрожащей руке отбрасывал пляшущие тени на стенах.

И тогда...

Я услышал это существо. Оно не просто тащило Клэйба по лестнице; оно присосалось к нему и высасывало его кровь, как огромный мерзкий паук осушает муху капля за каплей.

Я подскочил и схватил тело Клэйба за щиколотки. Я не отдам его этой твари. Я дёрнул. Существо дёрнуло в ответ. Мы сражались, словно два безумца, перетягивающих канат, и, в конце концов, оно с чмокающим звуком отцепило свой рот от Клэйба и зарычало на меня. Меня обдало горячим порывом затхлого воздуха. Я видел впереди смутную, напоминающую человека фигуру... которая неясным образом светилась. Существо рычало, скрежетало зубами, и зловоние от него было невыносимым. Но я в последний раз дёрнул Клэйба за лодыжки и вырвал его из хватки чудовища. Мы оба покатились вниз по лестнице и приземлись в пятно света, падающего через выбитую дверь.

Я оказался прямо у дверного проёма. Тело Клэйба, окровавленное, обезображенное и странно сморщенное из-за вытянутой из него крови, упало у моих ног.

А существо...

Древнее, уставшее, гниющее чудовище сходило с ума от голода. Я видел, как оно светилось в темноте, и от него шёл мерзкий, нездоровый запах. Оно настолько обезумело от голода, что бросилось вперёд в луч света, издав длинный, низкий скорбный вой.

И в этом свете я его разглядел.

Увидел существо, сводившее с ума людей.

Отвратительное дитя Люции Кори.

Она была одета в серые лохмотья, которые некогда были её одеждой, но за столько веков истлели и порвались; кожа её местами оторвалась от мышц, ссохлась и съёжилась. Она прыгнула вперёд, как какое-то гигантское насекомое, и завопила, когда свет коснулся её тела. Но инерция несла её вперёд, и она остановилась, лишь когда нависла надо мной. Её одежда и плоть кишела насекомыми, которые сваливались на меня шевелящимися комьями. Она с трудом удерживала равновесие секунду-другую, и я ощутил на лице её зловонное дыхание, отдающее гниющей в овраге падалью.

Она смотрела мне в глаза какую-то долю секунды, но этого хватило, чтобы внутри у меня всё перевернулось. Её глаза напоминали чёрные дыры на сморщенном лице, испещрённые алыми и золотистыми прожилками, и напоминали поглощающие свет тёмные туманности в самых дальних уголках вселенной. Один глаз находился выше другого, но оба были широкими и полупрозрачными, словно покрытые водной оболочкой.

И в этот момент я вывалился через дверной проём наружу. Я закричал, пытаясь закрыть лицо... Я упал, приземлился на твёрдую, высохшую землю и покатился прочь...

А она пошатывалась передо мной, покачивалась из стороны в сторону, захваченная в ловушку из солнечного света, как насекомое в янтаре. Она начала распадаться: из груди вырывались долгие, бледные, как черви, нити, а плоть стекала, как расплавленный вязкий розоватый, красный и рыжий воск.

А потом она тоже упала во двор дома.

Она почти мгновенно вскочила, издав дикий вопль, в котором агония смешивалась с яростью. Обезумев, она крутилась вокруг своей оси, а в это время плоть её продолжала отваливаться и испаряться. Она напоминала дикую и странную ведьму, исчезающую в следствии собственных заклинаний. Внешне она имела сходство с человеком, но многие её части тела были непропорционально увеличены, другие - уменьшены... К тому же, яркие искрящиеся цвета, сбегающие воском на землю, скорее напоминали акварельный набросок, чем натуральные оттенки человеческой плоти. Ростом она была со взрослого человека, но сгорбленная, согнутая, переломанная; кости и наросты на них торчали во все стороны. Её левая рука была толстой и мясистой с выросшими на ней нитями, напоминавшими испанский мох; кисть - затупленной, наподобие лопаты; правая рука - худой, скелетоподобной, а пальцы напоминали острые и загнутые вилы.