Монстры (СИ)

- Со стервой? Стерва - это трупы скотины, - хохотнув, пояснил Михаил. - Видал бы ты, как моя Лерка бесилась, когда первый раз услышала, она-то городская, да-а... В выгребной яме мы их и притопили, кто их знает, что от них ждать теперь. В общем дальше - а дальше она аккурат через месяц вылезла, как по календарю - и к малому амбару. Мы его, понятное дело, на ночь запираем - замок она сразу сорвала, походя, а вот внутрь пролезть таки не смогла. Так до утра и скреблась внутрь - ворота только на себя потяни - откроются, но нет.

- Ворота поменяли?

- Конечно.

- Жаль, я б на следы посмотрел.

- А посмотришь еще, - усмехнулся Михаил. - Я ж не зря сказал, что вчера два месяца было - они вчера приходили.

- Они?

- Они, - хозяин налил себе в очередной раз, полностью опустошив первую бутылку, что, впрочем, по его состоянию видно не было вообще. - Тут я мало что расскажу - я ж в город ездил, мужики видели. Петро - это ты его видел - сказал три. Две молодых и одна побольше, вроде как мамка, если Петру верить. Опять в амбар ломились, замок, скреблись, поутру ушли.

- Куда - не следили?

- Сдурел? Тут, слава богу, что вообще ушли, а ты 'следили'. Ну, вот как-то оно так. И что, колдун, скажешь? - Михаил выпил налитое и приложился к закуске. Гость помолчал, с неясным выражением рассматривая рассказчика.

- В народе таких раньше кикиморами называли. Тревожные покойники. Христиане потом их 'заложными' называть стали. Мол некрещенные младенцы ими становятся или грешницы смертные - самоубийцы-девственницы.

Михаил не перебивал, интонации Славы прямо давали понять, что тот не закончил.

- Правы и те, и другие. Как христианство пришло - вот как раз помимо прочих и самоубийцы тоже кикиморами становиться начали. Не все, конечно, там условий помимо этого еще хватает. Вам 'повезло' - совпали условия. Какие - нужно смотреть.

- А у язычников какие были?

- А кто уже сейчас точно скажет? - на губах Славы появилось некое подобие тонкой улыбки, еще больше натянувшей кожу на костистом лице. - Рискну предположить, что что-то про ужасную смерть и незаконченные дела.

- И вот прям у всех троих и совпало?

- Нет. Обычно проще. Кикимора ищет трупы и поднимает - хватает просто незаконченного дела при жизни, обиды, сильного желания. Но остальные уже не так опасны, упыри - в народе. Пули их берут, могут и молитвы брать, распятие, иконы - тут уже по ситуации.

- В смысле?

- В смысле - верила та при жизни - скорее возьмет. Не верила - дедовскими методами.

- Как в кино вроде?

- Не знаю, я кино не смотрю.

- Ясно. Ближе, как говорится, к телу - ты с подобным сталкивался уже?

- Приходилось.

- Приходилось... И что захочешь?

- Сразу не отвечу - хочу осмотреться. Дверь, амбар. Навскидку - ориентируйся на десять тысяч...

- Баксов? - услышанное, судя по тону, Михаила не обрадовало, но и сильно пораженным он не выглядел.

- Даш баксов - не расстроюсь. Гривен. Но есть еще условия.

Михаил только покрутил в воздухе пальцем, предлагая гостю продолжать. Появилась и беззвучно забрала опустевшую посуду Машка. Хозяин одним привычным движением сорвал крышку со второй бутылки.

- Работать я буду ночью. Без свидетелей. Это важно - они зрителей сразу учуют. Это так, не условия, пояснение. Условия - сегодня мне нужно передневать... особым образом. Не на диване. На заднем дворе я видел времянку - там пол какой?

- В смысле? Доски, или ты о чем?

- Об этом, да, - подтвердил гость. - Плохо. Доски нужно сорвать - дневать я должен на земле.

- Допустим, - взгляд Михаила был недоверчив, но, судя по всему, пара сорванных досок были ничем в сравнении с. - Пары хватит, или...

- Пары хватит. Второе. К завтрашнему вечеру мне будет нужна свежая кровь. Порядка пяти литров, лучше десять.

Михаил даже откинулся на стуле, поставив бутылку, которую так и держал в руках, забыв за разговором налить.

- Чья - не важно. Свиньи, коровы, собаки. Хоть крысы. Главное - максимально свежая, не свернувшаяся.

- Где ж я ее тебе столько возьму?! Ладно, порешаем. За доски я тогда, как договоримся, Петра дерну - он поснимает, ночь еще впереди вся, успеется. Тебе принципиально к завтра или...

- К завтра, - несколько резче, чем требовалось, скрипнул гость. - Или вечером я ухожу.

- Ага-ага, - покивал Михаил, бросив на Славу странный взгляд. - Решим значит. Еще что-то.

Гость задумался буквально на мгновение, кивнул.

- Пойду в этой одежде, или дай другую, похуже. Потом ее только сжигать.

- Забирай, я уж думал ты после ведра крови еще целку обезьяны запросишь. Как ты там сказал - а можено и коровы, а можно и собаки, - Михаил хохотнул собственной шутке и поднялся. - Значит так. К Петру я сейчас схожу, можешь тут меня подождать, можешь снаружи, Темучина я привязал - по дому не броди. Деньги вперед я тебе не дам - лови потом по лесу. Если и правда справишься - получишь по полной. Ну, а если не справишься - спрашивать уже будет не с кого.

Часть третья: женщины

Выйдя наружу, гость сразу зашел за дом. Темучин - громадный черный лабрадор - вжался куда-то в нутро будки, едва слышно поскуливая от ужаса. Он, возможно, и рад был бы не издать ни звука, но тело подводило.