Монстры (СИ)

Пусть и не по шею, но извозились они едва ли не до пояса - яма оказалась заглублена за опушку лесочка. Ароматы от нее распространялись такие, что забивали даже тяжелый дух со стороны амбара. Михаил в грязи оставил оба ботинка и сейчас, матерясь, в одних носках, пробирался обратно к хутору, буркнув что-то вроде 'дорогу найдешь'. Яма была немаленькая - три на пять или около того, огороженная дощатой стеночкой и являлась, по-сути, небольшим крытым сараем. Где-то на метра полтора ниже дощатого же пола плескалась вонючая жижа.

Гость, как ранее в амбаре, подошел к самому краю двух сред и присел. Посидел с пару минут и только тогда направился обратно к хутору.

Часть четвертая: монстры

Ближе к вечеру хутор огласил визг - высокий, на одной ноте, длительный, лишь изредка прерывающийся, когда несчастная жертва набирала в легкие новую порцию воздуха для выплеска объявшего ее страдания в мир. Длился он минуты, прервавшись столь же быстро, сколь начался, но в эти минуты женщины михайлова дома успели забыть о розни. Бледные и испуганные жались они другу к дружке на роскошном диване чердачного этажа, погруженные в розовую дымку занавесей. Машка шептала что-то Леруське, поглаживая белобрысую голову, а та прятала лицо на необъятной груди.

Уже когда стемнело, Михаил, чуть перекособочась, внес во двор ведро, почти наполненное буро-алой, чуть парящей на прохладе, жижей, происхождение которой не вызвало бы вопросов ни у кого, кто слышал вопль ранее. Одновременно же, словно учуяв страшное подношение, из времянки показался и гость, с ног до головы перемазанный землей.

- Зарывался ты там, что ли? - хмыкнул Михаил вымучено, но ответом удостоен не был.

Гость, закинув рюкзак на одно плечо, подошел к ведру, шумно потянул носом. Молча кивнул.

- Напоминаю. Все должны сидеть по домам, не высовываться. Кикимора чует взгляд. Я ее во внеурочное время подниму, - кивнул на ведро, - потому может начать кидаться.

- Помню-помню. Пройдусь по домам предупрежу пока всех. Как знать, что закончилось - ты или они?

- Если я - то постучусь. Если они... ну, вы поймете.

Гость подхватил без видимого усилия ведро и с какой-то ранее несвойственной ему торопливостью зашагал в сторону амбара.

- А ну, как втэче? - негромко спросил Михаила подошедший тем временем лысый Петро. Михаил лишь бросил на него многозначительный взгляд и хмыкнул, Петро понимающе усмехнулся, едва заметно кивнув.

- Фонарь возьмешь? - спохватился хозяин, но гость уже скрылся во тьме.

Возле дальнего амбара гость остановился, поставил было ведров в чавкнувшую грязь, воровато осматривая, но не выдержал, подхватил обеими руками жадно, проливая, приник к борту, кадык заходил вверх-вниз. Ведро опустело больше чем на треть, прежде чем, наконец, он опустил его. Уже спокойнее вынул из рюкзака три термоса и один за другим наполнил и их. Когда закончил - крови в ведре оставалось буквально на дне. Болтнул с сожалением из стороны в сторону и, решившись, размашисто выплеснул у дверей амбара.

Ничего не случилось.

Но гость и не ожидал ничего. Балансируя в грязи то на одной, то на другой ногах разулся, шнурками ботинки подвязав к рюкзаку, шагнул раз-другой на пробу из стороны в сторону и позвал.

Одна нежить взывала к другой.

Кикимора показалась быстро - одна нежить, три тела, но видеть в кромешной тьме их мог только вампир. Черные от грязи и тьмы космы первыми пробились из-под, казалось, плотно стоптанного земляного пола. Расползлись в разные стороны, подобно щупальцам каракатицы. Следом из черной земли проклюнулась бледная тонкая ладонь. Взвилась страшным побегом и тут же с невероятной для человека скоростью обрушилась вниз, упираясь, поднимая остальное - тонкое, некогда красивое женское тело, ныне бледное, костистое, но кокетливо щеголяющее бабочкой в районе крестца. Тело медленно выпрямилось, оборачиваясь к вампиру тем, что человек ошибочно счел бы спиной.

Еще два тела, источая фекальную вонь, неспешно показались из-за угла амбара. Одно - одна - также стройное, когда-то полногрудое при этом, правая грудь отлично просматривалась даже со спины. Левая же отсутствовала напрочь, но рассмотреть, что же стало причино возможности не представлялось - тела шли 'спинами' вперед, дергано, неестественно, совсем не так, как двигается пятящийся человек. Второе - вторая - полное, с провисшей местами кожей, как у толстого человека, вынужденно просидевшего несколько недель на скудной диете. Двигались они практически бесшумно - жадная грязь словно сама расступалась, стоило им лишь начать шаг - лишь тихонько пощелкивали суставы при каждом движении.