Монстры царства стали

– Нашего отца продали какому-то торговцу в служение. Он умер через два года от лихорадки, а мы с матерью и с сестрами оказались у Лэнса. Он планировал продать меня и моих сестер за баснословные деньги, как только мы подрастем. Заставлял мать давать концерты, в качестве давления на нее используя новорожденного брата, которого он грозил отдать Коршунам[17]. Когда мы только попали к Лэнсу, мама успела испортить мне голосовые связки, чтобы я не имела для него веса. Лэнс относился ко мне, как с испорченному товару, ведь я была для него бракованной.

Рэйна прикрыла глаза, борясь с обуявшими ее чувствами.

Эль никогда не была бракованной. Мюриэль… одна из лучших, кого она когда-либо встречала в своей жизни. Рэйна неосознанно равнялась на нее и ее стиль. И вот какая ирония: та, что родилась и выросла в рабстве и нищете, имела исключительный вкус на красоту и моду. Эль была невероятной звездой, которую затмить было крайне сложно.

– Годами моя жизнь делилась на две грани, – продолжала подруга. Рассказ давался ей тяжело. Ей в детстве повредили связки… как же она вернула себе голос? – Днем я танцевала рунийские танцы в усладу его непомерному эгу и отвратительным компаньонам, а ночью… грабила богачей, залезая и взламывая их сберегательные ячейки, чтобы набрать достаточную сумму для выкупа семьи…

Эль воровка, а Рэйна убийца. Две девушки со сломанными судьбами, поломанные мужчинами.

– …и набрала. Но мне хватило только на выкуп собственной шкуры, – горечь, что проскользнула в тоне Эль, кричала о том, насколько ей было больно все эти года за свою семью. Рэйна погладила ее по плечу и, найдя ладонь подруги, сжала, выражая свою молчаливую поддержку. Это было ужасно. Одно – семьи не иметь. Другое – иметь ее, но быть не в силах что-либо сделать, чтобы уберечь их от опасности. И обе эти стороны Рэйна понимала слишком хорошо. – И вот недавно дела Лэнса резко стали идти из ряда вон плохо, и он решил выставить их на аукцион. Каждого минимум за миллион золотых.

– И когда этот аукцион? – не своим голосом поинтересовалась Рэйна.

Получается, Эль понадобятся минимум пять миллионов для выкупа семьи. И, как на зло, у Рэйны не было даже одного.

Рэйна была нищей, как храмовая мышь! Ну почему… почему все это случалось с теми, за кого она была готова убить всех на свете?!

– На днях. Бронт заложил уже три миллиона, даже продав свой дом в Скайфероне. Ноа смог собрать полмиллиона. Саргон добавил оставшуюся сумму, нам осталось только поучаствовать в торгах.

Быть может… убить этого аукционера проще, чем платить ему такие деньги?

Нет, это был не выход. Рэйна прекрасно понимала, насколько защищен в таком плане хозяин близких Эль. Если уж фейри, которые всегда любили забирать Певчих, увозя их в свои дворцы, не смогли выкрасть хотя бы одного за столько лет…

Получается, на этом Лэнсе до передачи «товара» было особо сильное ведьмовское заклятье, которое не допускало убийства его персоны. И, скорее всего, заклятье было основано на крови семьи Эль. Умрет он, умрут и они. Поэтому никто и не отваживался устранять его в течение этих лет.

– Одна я ничего не могу сделать… – вырвалось у Рэйны, когда та осознала, что снова оказалась бесполезна.

– Не говори так! – Мюриэль резко привстала на локтях. До этого ее голова покоилась на подушке, и Ноа лениво перебирал пальцами с ее локоны. – Рэйна, все нормально. Мы уже все решили.

Не успела Рэйна и рта раскрыть, как в их диалог вмешался юноша.

– Так, ладно, девчата. Иначе это затянется на всю ночь, а уже утром нам покидать дворец и надо успеть еще отдохнуть. Но сначала довершим начатое. Мой черед рассказывать историю, – Ноа поставил точку на разговоре. – В общем, я родился в семье потомственных ведьм и меня нарекли Ноа Хейро Каус Даат. Имечко так себе, тем более для графа, согласитесь. Я был младшим ребенком графини Даат – так уж повелось, что первенцы всегда в роду рождались девочками. Мою сестру звали Лолита, и с ней мы провели все наше детство вместе. Несмотря на то, что считалось, мол, мужчины не могут овладеть магией ведьм, я учился вместе с Лолой у нашей бабки всему, что она знала. Наш особняк находился на границе Мирии и Валаса, что помогало нашему роду поддерживать связи с ведьмами Мирии, а также много лет моей бабке быть Верховной ковена Павшей звезды[18]. Собственно, жил я не тужил, мы свою родословную скрывали, и Инквизиция с Охотниками десятками лет не подозревала, кем являются испокон веков графини Валии. Пока мою сестру не отправили к нашей родственнице в Мирию, где она влипла в противостояние двух ковенов и ее не засекла Инквизиция. Так уж вышло, что у нас с Лолой очень узнаваемая внешность, – по виду Ноа можно было сказать, что его забавлял этот рассказ, ведь говорил он все довольно шутливым тоном. Однако Рэйна прекрасно понимала, что и ему, равно как и Эль, эта исповедь дается нелегко. – На нас вышли Инквизиторы. Мать пыталась замести след, тем более что она и вовсе не имела предрасположенности к магии с рождения. И еще говорила мне тогда не ездить на бал в честь дня рождения Дарела… помнишь его, Рэйна?