Монстры в Академии (СИ)

— Давайте, мы отправим с Поморником дежурных, — в качестве компромисса предложила она. — А сами спокойно вернемся пешком: и время до обеда скоротаем, и ноги разомнем. Тем более, говорят, после бега нельзя сразу отдыхать, надо походить. Кто умеет туши разделывать?

— Давайте, я займусь, — предложил Шессер, забирая у Персиваля нож.

— А я коптить буду, — оживился Еж. — Над углями.

— Только ради долгого хранения! — предупредила Марина. — Сырокопченое есть запрещаю.

— Давайте, я за ними прослежу, — предложила Кассандра. — А то натрескаются еще этих самых микробов, заболеют.

— И я с тобой! — пискнула Флокси, хотя от нее-то Марина уж точно не ожидала желания любоваться разделкой еще теплого живого существа.

— Эй, а я? — возмутился Крис. — Я дежурный. И я его завалил.

— А тебе мы отрежем самое вкусное, — пообещала Кассандра.

— Только если так, — со вздохом смирился Крис. — Ну, валите тогда, пока я не передумал.

Новые повара расселись на плечи великана. Поморник с легкостью подхватил с земли огромную тушу лося и зашагал в сторону дома. Оставшиеся магики проводили дежурных завистливыми взглядами, повздыхали и тоже затопали в обратном направлении.

А Марина вдруг поняла, что стоит в самодельных тапочках среди дикого леса, и до дома далеко. Очень далеко.

***

— Тебе правда не тяжело? — сочувственно уточнила Марина у Ксавьера, покачиваясь у него на спине.

Она старалась не хватать его за шею и держалась за плечи, но это было довольно неудобно. Девушка впервые ехала на человеке в роли рюкзака, и ей за это было неловко. Но увы, она, как городской житель, была не приспособлена босиком ходить по бурелому.

— Правда, — без особых эмоций ответил Ксавьер. — Но будет лучше, если Вы уберете тапочки от моего лица.

— Извини, — покаялась Марина и вытянула руку с тапками в сторону. Держаться стало еще менее удобно. — Амадеус, у тебя руки свободные. Не понесешь мои тапочки?

— Я Вам кто, песик домашний? — возмутился демон и демонстративно отошел от них подальше, к валькириям, шедшим во главе походной процессии.

«Грубиян», — возмутился внутренний голос.

«Он на меня все еще обижен из-за той отравы», — напомнила Марина.

«На обиженных воду возят», — ответил ее собеседник.

«Ага, — отозвалась девушка. — Или босоногих училок».

Она покосилась на мужчину. Он держал ее надежно. Но так как дружественных отношений они пока так и не выстроили, Марина старалась слишком сильно к нему не прижиматься и страстно за шею не обнимать, что, разумеется, не облегчало процесс транспортировки.

«Ксавьер пахнет электричеством, — снова завел свое внутренний голос. — Опасностью пахнет. Будто там, под кожей, заряд невиданной мощи. Ходячий аккумулятор».

«Что за странные ассоциации?» — одернула его Марина, хотя ей тоже стало казаться, что существо под ней как будто плотнее обычных людей. Объяснить это ощущение она не могла. Но если б ее попросили высказаться, она сравнила бы этого человека с газовым баллоном, содержимое которого надежно заперто внутри, но все же находится под диким давлением. И лучше его лишний раз не трогать.

«А давай спросим, кто он?» — предложил внутренний голос.

Предложение было заманчивым. Тем более, что Марина давно уже мучилась этим вопросом: что ж в Ксавьере такого магического? Но она все же отказалась от этой идеи.

«Мы недостаточно близки, чтобы расспрашивать друг друга о таких подробностях», — с сожалением признала она.

«Да куда уж ближе, — фыркнул внутренний голос. — Ты ему в шею дышишь».

«Ты понял, о чем я, — отмахнулась Марина. — Мы недостаточно дружны».

«Так подружись», — тут же предложил ее невидимый собеседник.

«Блин, легко сказать! — возмутилась девушка. — Мне так-то не пять лет, чтобы просто сказать «Привет, Ксавьер, я Марина, давай дружить!». Дружба взрослых людей — она либо из детства, либо совершенно непредсказуемое явление, которое происходит само собой».

«Нет, но как-то же ты общалась и с Максом, и с Дэном», — напомнил ей внутренний голос об оставшихся в другом мире мужчинах.

«Я с ними не общалась, я им глазки строила», — смущенно признала Марина.

«Ну, и этому построй, — предложил ее собеседник. — Не вижу проблемы».

«Вот оно мне надо — самой себе такую жирную свинью подбрасывать? — возмутилась девушка. — Мне с ним, между прочим, бок о бок еще года два, возможно, жить и работать. А романтика любую дружбу портит, что при удачном, что при неудачном исходе».

«Идеалистка ты, — воображаемо покачал головой ее внутренний собеседник. — Вот тебе не пофиг, какие у тебя там будут потом с ним отношения? Сама говоришь — это максимум на два года».

«Не пофиг, — ответила Марина. — Он мне нужен. Как образец спокойного, вежливого и культурного человека. А еще как авторитет. Чтоб дети слушались».

«То есть, ты мамочка, а он папочка, — фыркнул внутренний голос. — И семнадцать приемных уголовников. Очаровательная семейка, ага».

— Слушай, достал уже! — возмутилась Марина.

— Что? — не понял мужчина.

— Ой, Ксавьер, прости, я не тебе, — густо покраснев, сказала Марина. — Это я сама с собой.

— М-м, понятно, — также без особых эмоций ответил он. — А почему в мужском роде?