Монтаньяры

Обнаруживается социальная природа революции: тот, кто сражался 14 июля и проливал кровь, не получит прямого выигрыша. Но буржуазия имеет осязаемые выгоды с первого дня. Пример — сама Бастилия. 16 июля ненавистный символ деспотизма решили уничтожить до основания. Но разобрать массивные стены из огромных глыб камня не так-то просто. Взялся за это архитектор и подрядчик Паллуа, нанявший 800 рабочих. К концу года Бастилию сровняли с землей ко всеобщему восторгу. И к выгоде подрядчика! Народ радуется бескорыстно; буржуазия разделяет эти чувства, но и не упускает шанса заработать. Крепость распродается по кускам! Ценный строительный материал пошел на строительство моста Конкорд, и поныне украшающего Париж. Кроме того, все департаменты пожелали иметь макеты крепости, изготовленные из ее камней…

Такое желание возникло не случайно. События в Париже заразили своим примером все города Франции. Они совершили всеобщую муниципальную революцию. Повсюду буржуазия, как и в столице, требует участия в администрации своих городов. Если королевские магистраты не уступали власти, их изгоняли силой, как в Страсбурге, где разгромили старую Ратушу. Штурмуют местные «бастилии»: дворец Тромпет в Бордо, форт Пьер-Асиз в Лионе, башню Леви в Кане. В Марселе скоро разрушат форт Сен-Жан, прикрывавший город. Кое-где обошлось без потрясений: кровопролитный штурм Бастилии послужил назидательным уроком. Миром решилось дело в Тулузе, в Аксе, в Тарбе. Напротив, городскую власть сменяли насильно в Ренне, Туре, Седане, Меце, Нанси.

За две недели Старый порядок уничтожили повсюду. Королевская власть — интенданты, губернаторы — сменилась новой революционной буржуазной администрацией. Во всей Франции формировалась и Национальная гвардия. Как и в столице, гвардеец обязан приобрести синий мундир и все снаряжение за свой счет, и поэтому новая вооруженная сила состояла отнюдь не из бедняков. Национальная гвардия, естественно, призывалась дать отпор любому заговору аристократов. Им противостоит также и заключенный между городами союз — «федерация». Формирование гвардии ускорялось обстановкой паники «великого страха».

Внешне это явление психологическое, порожденное тревожными слухами, мифами и призраками, каким-то нервным шоком. Еще раньше зародилась боязнь «разбойников». Теперь же, после захвата Бастилии бедняками Сент-Антуанского предместья, психоз страха охватил не только аристократов, но и всех более или менее состоятельных людей. С ужасом передавали они друг другу известия о страшных событиях.

Дело в том, что разговоры о свободе, о равенстве, звучавшие все громче, не могли не дойти и до слуха голодных не только в городах, но и в деревне. Еще недавно они мирились с тем, что от революции им было мало проку. Теперь, после 14 июля, осмелела и сельская Франция. Быстро откликнулись многочисленные бродяги и нищие. Раньше они довольствовались подаянием или сбором оставшихся на полях после жатвы колосков. Сейчас эти отверженные действуют посмелее. Кое-где по ночам они косят еще не созревший хлеб. Учащаются разные мелкие хищения. Несчастных толкают на это муки голода. Таких случаев немного, но число сельских грабежей невероятно раздувается молвой. Возмущенные крестьяне, вооружившись чем попало, сотнями собираются и бродят в поисках «разбойников». Почти всегда они их просто не находят. Зато по пути озлобленные крестьянские отряды проходят мимо феодальных замков, и они напоминают им об их настоящих врагах. Ведь революция еще никак не коснулась господства феодалов в деревнях, где живет подавляющее большинство населения страны. Крестьяне массами начинают своими средствами сводить счеты с феодалами. Они требуют у владельцев замков книги и документы с записями тяжелых повинностей и немедленно предают их огню. Но часто, наталкиваясь на сопротивление, они громят и жгут сами замки. Передают слухи об убийствах землевладельцев. Зарева пожаров охватывают ночное небо в большинстве французских провинций. Напуганы не только дворяне, но и буржуа, особенно остро реагирующие на угрозу любой собственности. Буржуазная Национальная гвардия идет из городов в поход на «разбойников». Однако для подавления новой «жакерии» немыслимого размаха потребовалось бы оборонять каждый феодальный замок. «Великий страх» охватывает и Учредительное собрание.

Кажется, что звон набата, разорвавший тишину над сельской Францией, загремел в самом зале Учредительного собрания. Усыпляющие депутатов бесконечно скучные, длинные речи сменяются 3 августа тревожными словами, пробуждающими всех.

Слушайте сообщение из провинции… Повсюду собственность стала добычей самого преступного разбоя. Во всех концах страны поджигают замки, разрушают монастыри, грабят фермы… Налоги не платят… Закон потерял силу… Власть, суд — не более как призрак…