Монтаж памяти. Книга вторая

Конечно, Артём читал, но рыдать от робости в ногах женщины, с которой ты решил заняться любовью, – это не по-мужски, жалко выглядит и не поможет получить желаемое. Стендаль перегнул палку.

– Эта замужняя женщина пугает Жульена. Мальчик теряется, робеет в её присутствии. Все заготовленные речи летят к чертям собачьим при одном её взгляде. Он сам себе признаётся, что не удается быть обольстительным. Жульен до неё никого, понимаешь, не любил. Ведёт себя, как полный дурак. Дрожит от одной мысли оказаться в её спальне. Он не знает, что там нужно делать. Серёжа, давай ты покажи, как это видишь.

Сергей Дворецкий, с виду моложе Артёма лет на пять, и выше на голову, всё ещё стоял в белых облегающих перчатках и черной фрачной паре, которая сидела на нем безупречно. Лучше, чем на Артёме. Он решительно скинул пиджак, расстегнул несколько пуговиц до самой груди на белой сорочке, отделанной гофрированным манжетами и воротником, и чуть взлохматил идеально уложенные волосы.

– Мадемуазель, можно Вас попросить об услуге? – сказал он со всей доступной ему вежливостью брюнетке в длинном горчичном платье.

Ася оглянулась по сторонам, сомневаясь, что актёр обращается к ней.

– Да, да, пожалуйста, – и Сергей протянул к ней обе руки, а когда девушка подошла, он извиняющимся тоном сказал: – Простите, я пока не знаю Вашего имени, – и выжидательно, несмело посмотрел на неё.

– Какого…? Что он… она же не… – пытался вмешаться Артём.

– Тихо! – рявкнул режиссёр и выставил ладонь в предупреждающем жесте в сторону Артёма. – Пусть делает, что задумал. Я разрешаю.

– Ася, – сказала девушка каким-то непривычно тихим голосом.

Сергей добро улыбнулся, и в этой улыбке не было ни капли притворства и ехидства.

– Видите ли, Ася, моя партнерша очень опаздывает…

Сергей наклонился к уху девушки, чуть касаясь кистью её локотка, и что-то прошептал. Она вдруг залилась краской, но, когда он с немой просьбой посмотрел, наклонив голову к ней с высоты своего внушительного роста, Ася кивнула и улыбнулась, а потом отвернулась к зеркалу.

Актёр вышел за дверь репетиционного зала.

«Какого дьявола задумал этот напомаженный лакей?» – стучало в висках у Артёма.

Дверь медленно отворилась. Ася вздрогнула, испуганно дернула головой, но не повернулась. Сергей закрыл дверь и замер, глядя на отражение девушки. Они встретились взглядами в зеркале. Костюмерша прикрыла рот рукой и повернулась к нему. Затем стиснула платье на груди, будто пыталась плотнее его запахнуть в приступе стыдливости. Сергей обернулся к двери, собираясь уйти, но тут Ася сделала шаг в его сторону. Актёр медленно нерешительно повернулся, теребя свисающие рукава своей сорочки, преодолел расстояние до неё и упал к ногам девушки. Он обнял её за колени и спрятал лицо в складках длинного платья. Спина его вздымалась с каким-то содроганием. Лицо девушки стало пунцовым от стеснения, что придавало невероятную реалистичность сцене. Будто они были здесь совершенно одни, и не существовало всех этих устремлённых на них любопытных глаз.

Сергей поднял голову и умоляюще посмотрел на Асю – он в её полной власти. Костюмерша взволнованно дышала, смотря в сторону, боясь взгляда своего несмелого просителя. Но опустив дрожащую руку, всё же еле коснулась растрепанных волос Сергея. Актёр поднялся на ноги, такой же раскрасневшийся от стыда, и начал осторожно целовать её ладони. Столько благодарности, нежности и невесомости было в движении его губ. Он легонько коснулся лицом её щеки.

Ася закрыла глаза и слабо улыбнулась.

«Вот же собакин сын», – Артём не знал, как всё это прекратить. И немедленно. Но Сергей был действительно хорош – тот самый нежный герой, сбежавший со страниц остиновских романов.

Сергей посмотрел на девушку, словно прося разрешения, потом накрыл ладонями её веки, робко провел губами по приоткрытым губам Аси и замер. Она прильнула ближе, и тогда мужчина начал бережно, неспешно осыпать её лицо поцелуями. Кончики пальцев Сергея побежали вниз по спине Аси, невесомо поглаживая и выводя замысловатые узоры. Он подхватил её и приподнял вверх до уровня своего лица и начал кружить в объятиях с довольной улыбкой.

– Господи, меня сейчас стошнит от этих приторных соплей. Прямо первый поцелуй Барби с Кеном. Бе-е-е, – Артёму всё-таки удалось остановить эту слишком правдоподобную романтическую сцену.

Сергей оторвался от Аси, как ни в чем ни бывало, только глаза заволокло каким-то туманом.

Но он в считанные секунды совладал с собой и отвесил ей поклон:

– Благодарю! Вы были бесподобны. Прошу прощения, что испортил Вашу помаду.

Ася пошла в свой угол, смущенная до ужаса, но минуту назад она вся отдалась роли. В тот момент не было никакой костюмерши, власть захватила госпожа де Реналь.

Артём пялился на неё, позабыв о репетиции, пропуская мимо ушей диалог режиссёра, пока Ася не сказала одними губами: «Прекрати».

– Ты уверен, что сможешь повторить это с Померанцевой? И со словами, – спросил режиссёр у Дворецкого.

Сергей закусил губу, улыбнулся и без всякого пафоса дважды кивнул.