Монтескье

Придавая особое значение климату, просветитель обосновывает это тем, что характер ума и страсти сердца различны в различных климатических условиях. Холодный климат делает людей физически более крепкими, а следовательно, и более активными, трудоспособными, целеустремленными. Жара приучает к лени, изнеженности, равнодушию. В несколько наивной форме, но исходя из материалистических позиций, Монтескье обосновывает зависимость духовной жизни человека от его физической организации. Логика его рассуждений примерно такова: жара и холод видоизменяют тело; тело в свою очередь действует на дух.

«Холодный воздух, — читаем мы в книге четырнадцатой „О духе законов“ (гл. II), — производит сжатие окончаний внешних волокон нашего тела, отчего напряжение их увеличивается и усиливается приток крови от конечностей к сердцу. Он вызывает сокращение этих мышц и таким образом еще более увеличивает наружные волокна, растягивает их и, следовательно, уменьшает их силу и упругость» (14, стр. 350).

Поэтому в странах с холодным климатом люди крепче, чем в жарких странах. А здоровый и крепкий человек питает большее доверие к самому себе, т. е. имеет большее мужество, большую уверенность в своей безопасности, больше прямоты, меньше подозрительности, политиканства и хитрости. «Поставьте человека в жаркое замкнутое помещение, и он по вышеуказанным причинам ощутит очень сильное расслабление сердца. И если бы при таких обстоятельствах ему предложили совершить какой-нибудь отважный поступок, то, полагаю, он выказал бы очень мало расположения к этому. Расслабление лишит его душевной бодрости, он будет бояться всего, потому что будет чувствовать себя ни к чему не способным. Народы жарких климатов робки, как старики; народы холодных климатов отважны, как юноши» (там же).

Реакционные социологи сделали из этих рассуждений и примеров расистские выводы о превосходстве одних народов над другими. Монтескье как просветитель занимает противоположную позицию. Он считает, что люди равны от рождения, что никакого превосходства одних рас над другими не существует. В благоприятной естественной среде каждый человек в состоянии поступать честно и благородно. Народы южных стран будут поступать на севере подобно северным народам, и, наоборот, северяне, попав в условия жаркого климата, превратятся в изнеженных южан. Наконец, — и это самое основное у Монтескье — он полагал, что в любых климатических условиях умные и просвещенные законодатели в состоянии воспитать вполне достойных граждан. На конкретных исторических примерах французский просветитель показывал, как различные народы то достигали больших успехов в разнообразных областях своей деятельности, то вступали в период разложения. Так, в главе XXII «Размышлений о причинах величия и падения римлян» он говорит о «слабоумии», охватившем некогда даровитых древних греков. В той же главе говорится о некоторых преимуществах арабов по сравнению с римлянами, когда-то бывшими самым одаренным народом. Монтескье неоднократно восхищался достоинствами англичан. При ближайшем рассмотрении оказывается, что его восторг в первую очередь относится к буржуазной конституции Англии.

Чрезвычайно смело Монтескье ставит вопрос о государственном строе, характеризуя влияние на него климата. Из его рассуждений явствует, что королевский деспотизм во Франции находится в полном противоречии с ее климатом, т. е. он противоестествен.

Вместе с тем ссылка на климат имела и оборотную сторону. Она могла привести к оправданию реакционных режимов, якобы отвечающих определенной географической среде. В частности, Монтескье оправдывал политический произвол в азиатских странах, уверяя, что он с неизбежностью вытекает из жаркого климата.

Против этих неверных положений, вытекавших логически из географического подхода к обществу, выступали французские материалисты XVIII столетия с Гельвецием во главе (см. 17, стр. 249–250).

Не меньшую ошибку делает Монтескье, когда говорит о влиянии почвы на социально-экономический строй и нравы людей. Так, по мнению французского просветителя, равнинное положение того или иного государства содействует деспотическому режиму, а гористая местность благоприятствует свободе. Точно так же, Монтескье был глубоко убежден, что островитяне более склонны к свободе, чем жители континентов. «Острова, — писал он, — бывают обыкновенно небольших размеров; там труднее употреблять одну часть населения для угнетения другой; от больших империй они отделены морем, и тирания не может получить от них поддержку; море преграждает путь завоевателям; островитянам не угрожает опасность быть покоренными, и им легче сохранять свои законы» (14, стр. 395).