. И оба в разорении, так что за деньги готовы душу продать. Невест с приданым — раз-два и обчелся. Ворчалкины — лучшая добыча, да их мамаша не спешит с дочками расстаться. Ждет достойных женихов.
Саша
. Правильно, мой друг. Значит, единственный выход для наших женихов — поторопить Ворчалкину.
Некопейкин
. Как так поторопить?
Саша
. Госпожа Ворчалкина должна сообразить, что ей нужно срочно отделаться от дочерей. Иначе случится неприятность.
Некопейкин
. Что же может произойти? Неужели землетрясение?
Саша
. Вот ты изобретатель, надежда науки российской, собственный Невтон и Платон. Придумай такую катастрофу.
Некопейкин
. Что ж, задача достойная меня!
Они
уходят. Появляются Дремов и Ворчалкина.
Дремов
. Но будь справедлива! Ведь ты же бесприданницей была, твой покойный бригадир тебя за прекрасные глаза взял.
Ворчалкина
. А разве я ему плохой женой была? Разве я ему хозяйство не поставила, доходы не преумножила, пока он германцев бил, разве я ему красавиц не вырастила?
Дремов
. А раз так, не стой на пути их счастья.
Ворчалкина
. Счастье, мой друг, понятие относительное. Я когда за одноглазого бригадира замуж шла, все подушки искусала. И ты знаешь почему. Из-за тебя, дурачина!
Дремов
. А что я мог сделать?
Ворчалкина
. Я думала, руки на себя наложу. Я мечтала знаешь о чем? Чтобы ты прискакал на вороном коне, увез меня в лес и сделал со мной, что пожелаешь… Как мне плохо было! Я ж тебе больше двадцати лет об этом не говорила. У нас все мирно, все как у людей.
Дремов
. Вот видишь!
Ворчалкина
. Ничего не вижу. И видеть не желаю. И знаешь, почему я дочкам свою судьбу желаю? Потому что когда я пообвыкла да смирилась, стала домашней животиной, то поняла: ничего бабе не нужно, как выйти замуж за богача, жить в большой усадьбе, растить детей и кушать вкусные яства. Я — лентяйка.
Дремов
. А ведь ты картинки рисовала, мы с тобой ходили звезды считать, созвездия угадывать.
Ворчалкина
. Ты, мой возлюбленный дурак, не понимал, что и картинки эти, и созвездия были моими тебе подарками.
Дремов
. Мы могли быть счастливы.
Ворчалкина
. И я бы всю жизнь лямку тянула, в бедной избе жила. Одно слово, что господский дом, а в земле на три венца. Да и мясо только по воскресеньям — сплошной пост. И дети наши пошли бы в солдаты, как твой племянник Гаврила. Но бог миловал, избавил от жизни с любимым мужчиной. Избавил!
Дремов
. Ты решила оставить Прелесту в расстроенных чувствах?
Ворчалкина
. Чтобы потом она воспряла и забыла о солдатике, от которого никакой пользы, только вирши и драки на шпагах.
Дремов
. И кого же ты ей в женихи прочишь?
Ворчалкина
. Посмотрим, поглядим…
Дремов
. Болтуна Фентифлюшина? Пропойцу Гремыхина?
Ворчалкина
. Нет, им-то мои дочки не достанутся. Я дождусь настоящих вельмож. Спешки нет, девки мои еще молодые. Найдутся, прибегут. Сначала Христину охомутаем, потом за Прелесту возьмемся.
Дремов
. Акулина, я тебя нашей бывшей любовью заклинаю!
Ворчалкина
. Тоже мне, ворожея выискалась! Не хочу, чтобы из-за любви моя дочь всю жизнь в бедности прозябала. Или ты думаешь, они приданое с тобой за компанию проедать будут?
Анна
выглядывает из столовой. Она слушает разговор. Она вообще мастер слушать чужие разговоры.
Анна
. Простите, конечно, что я вмешиваюсь, но мне кажется, что молодой человек, о котором идет речь, имеет возможности достичь в будущем значительных успехов в карьере и особенно в стихотворчестве.
Ворчалкина
. Ну вот, советчица явилась! Если такая прозорливая, вы бы, мадам, сами и выходили за Гаврилу замуж! Или тоже ищете себе мужа побогаче?
Анна
. Какая это пошлость, госпожа Ворчалкина! Мой муж, скончавшись, оставил мне значительное состояние, которое позволяет мне не думать о новом замужестве.
Ворчалкина
. Утешайте себя, утешайте!
Анна
. Если бы я захотела, то очередь женихов к моей опочивальне выстроилась бы версты на три.
Ворчалкина
. Ну и репутация у вас, милочка! Все сбегутся!
Анна
. К сожалению, я не могу вызвать вас на дуэль."
Ворчалкина
. Почему же — на скалках! Славный получится бой.
Анна
. Мой учитель словесности советовал: если ты в расстройстве чувств или в нервном состоянии духа, начинай считать. Считай до ста. Один-два-три-четыре-пять-шесть…
Ворчалкина
. Не отдам я Прелесту за вашего Гаврилу. Не отдам, и дело с концом!
Анна
. Подождите одно мгновение, Акулина Панкратьевна. Послушайте строки, принадлежащие перу Гаврилы Романовича. Неужели они не вызовут отклика в вашем сердце?