Мор

На самом деле, он даже… заинтересовался.

Подумав пару секунд, он кивает.

– Согласен.

– Согласен? – вторю я эхом.

Он смеется, видя мое удивление.

– Признаюсь, я и сам думал об этом, когда наши пути разошлись.

Последний раз, когда мы об этом говорили, для него не имели значения личные имена. Он был Мором, ведь Мор – то, чем он был. Это было и именем, и сутью, и предназначением – всем, что о нем следовало знать кому бы то ни было. Значит, в какой-то момент, в дни и недели нашей разлуки, он пришел к другому выводу.

– Как бы ты хотел, чтобы тебя звали? – спрашиваю я.

Он гладит и крутит золотой обруч на моем пальце.

– Виктор, – и его губы едва заметно изгибаются.

Я поднимаю бровь. Не знаю, чего я ждала. И не то, чтобы Виктор был чем-то хуже Билла или Джо. Просто Виктор – это так… обычно. Я не ожидала чего-то обычного.

Скажи спасибо, что он не выбрал какого-нибудь Элмера или Вольфганга.

– Виктор, – повторяю я, начиная расплываться в улыбке. А что, мне нравится. – Отлично.

Теперь он улыбается не только губами, но и глазами.

– А почему ты выбрал именно это имя?

Прежде чем ответить, он забирается в постель и снова обнимает меня. Я таю, растворяюсь в его тепле.

Все это так похоже на волшебный сон. Да и будет ли когда-нибудь иначе? Неужели наступит день, когда я проснусь и не приду в изумление от того, кто мой любимый?

– Виктор по значению довольно близко к слову завоеватель, не так ли? – весомо, со значением произносит он.

Я моментально настораживаюсь.

Всадник разражается низким грудным смехом.

– Не бойся, милая Сара, – говорит он. – Я не собираюсь возвращаться к прежнему.

Взяв меня за руку, он прижимает ее к своей груди. Сердце размеренно бьется под моей ладонью.

– Ведь и ты – моя победительница. Видишь, я пришел, чтобы покорить землю и ее обитателей, – объясняет он, – но вышло иначе: одна из обитательниц земли покорила меня.

Такое объяснение мне по душе. Прекрасное объяснение, от которого по коже бегут мурашки.

Притянув к себе его голову, я целую его, мои губы трудятся усердно и с полной отдачей.

Когда поцелуй заканчивается, я спрашиваю:

– Что же теперь будет?

– Мы уйдем – или останемся – и будем надеяться, что мир что-то поймет, как понял я. В любом случае, мы будем вместе – до последней минуты.

Эпилог

Десять лет после прихода Всадника

Это происходит на закате.

Виктор роняет книгу и выпрямляется, ударив меня по ногам, на которые он опирался.

Оторвавшись от своего романа, я в недоумении смотрю в его побледневшее лицо.

– Что с тобой?

Бережно отставив в сторону мои ноги, Виктор встает. Сделав несколько шагов, он опирается о стену.

Встревоженная, я откладываю книгу. Чтобы подойти к нему, мне приходится смотреть под ноги, чтобы не наступить на разбросанные детские игрушки.

– Что случилось? – настаиваю я.

У него плохо с сердцем?

Такое вообще возможно?

Встретившись с ним глазами, я вижу в них давно забытую, но такую знакомую боль.

– Тогда, много лет назад тебе удалось остановить меня, милая Сара. Но боюсь… – он замолкает и смотрит на балкон нашего дома, выходящий на Тихий океан. – Я не смогу остановить своих братьев.

Меня охватывает пронизывающий холод. Мы очень давно не возвращались к этой теме. Мы начали обо всем этом забывать. Только для того, чтобы сейчас все вернулось, и так зловеще…

Виктор выходит на балкон, движимый какой-то силой, которую я не чувствую, и мне ничего не остается, как следовать за ним.

Он так крепко сжимает перила, что – я это слышу – трещит дерево. Удивительно, что руки, которые так нежно обнимают меня, способны и на такое.

– Колесо судьбы повернулось, – говорит он. – Оно все равно вращается, хоть и без моего участия.

Как мне ни страшно, я глажу его по руке, стиснувшей перила. Под моими пальцами его хватка немного расслабляется.

– Я чувствую это, – встревоженно говорит он, отводя и опуская глаза. – Мой брат просыпается.

Я замираю.

– Который?

Он по-прежнему не смотрит на меня, но я чувствую, как страшно он напряжен.

– Молись за этот мир, милая Сара. Грядет Война.