Мор мечей

– Иди к черту. Если одайн настолько ужасны – а в это я верю! – а вы пришли сюда, чтобы обуздать их, то вам нужно только все рассказать людям, и мы вам поможем!

– Правда? – поднял бровь мастер Смит. – Аэскепилес? Бывший герцог Фракейский и его сын? Твоя мать, прошу прощения? Держи удар, Габриэль. Ирина? Ирина могла бы вступить в союз с Эшем. И все еще может. Она из породы людей, очень жадных до власти. Многие отдадут за власть все что угодно. – Он вздохнул. – Многие из моего народа тоже. И из народа Моган или Сказочного Рыцаря. Это свойственно всем.

– Страх? – Габриэль прищурился. – И все? Никаких больше мрачных секретов?

– У меня бездна мрачных секретов. Но я клянусь, что страх и страсть к тайнам лежат в основе большинства ошибок. Никогда не приписывай злому умыслу то, что можно объяснить неведением и страхом.

– Выпьем же за это, – решил Габриэль и посмотрел на ирка. – У тебя новые союзники?

– Обстоятельства меняются. – Глаза мастера Смита ничего не выражали.

– И что это значит?

– Это значит, что доказательства – настоящие доказательства – природы поражения Эша… или его союзников… так или иначе, можно предположить, что после Чевина событиями… манипулировали. Мое изгнание оканчивается. Но…

– Но?

Мастер Смит встал.

– Видишь ли, Габриэль. Мне кажется, что с тобой очень легко беседовать. Слишком легко. Я очень долго был один, и Эш сказал обо мне чистую правду. Я люблю людей. Может быть, слишком сильно люблю. Я уже наговорил лишнего.

– Но мне по-прежнему недостаточно! Черт! Гармодий и его круг верят, что вы все с этим связаны. Ты, Эш и Тара.

При звуках последнего имени ирк вдруг поднял голову.

– Я думаю, у нас были планы на тот случай, если люди объединятся, вместо того чтобы враждовать, – сказал мастер Смит. – Но мы, как и вы, и другие разумные виды, делаем то, что кое-как работает, пока не становится поздно.

Мастер Смит пристально смотрел на Габриэля. Теперь оба стояли.

– Ты веришь в… высшее существо? – спросил дракон.

Габриэль подавился дымом и долго кашлял.

– Нет. Или да. Не верил, пока не встретил Амицию, а теперь… Теперь я боюсь задавать вопросы и не стыжусь этого. Не тебе. Миру.

Мастер Смит выглянул в окно. В ярком свете его идеальное лицо походило на миниатюру в рукописи. Лицо сейчас было освещено, а спина оставалась в густой тени.

– Я не знаю, почему меня тянет открыться тебе. Но я начал понимать, что цепь совпадений слишком невероятна. Что четверо величайших магов человечества объединились именно тогда, когда врата готовы открыться. Как раз вовремя, чтобы появились люди, действия которых почти невидимы Эшу. Из-за своих родителей ты хорошо приспособлен к этому всему. Как и Амиция. И десятки других – может быть, даже я. И ты пришел как раз тогда, когда я начал видеть какие-то возможности. Шип сдался Гармодию. Почему? Феи, которые помогли Тому Лаклану, ранили Эша. Почему?

Габриэль тоже подошел к окну и только теперь понял, откуда лился такой яркий, не солнечный свет. Из эфира. Окно – по крайней мере в этот миг – выходило в никуда. Или повсюду.

– Ты считаешь, что все предрешено? Терпеть этого не могу.

– А ты что-то знаешь, Габриэль? – спросил дракон. – Я сейчас не знаю, о чем говорю. Никто не может пройти все арки отсюда. По крайней мере, никто из моего народа. И все же мне кажется, что речь идет о равновесии.

– Помогая сократить разрушительные последствия? – пошутил Габриэль.

Дракон медленно отвернулся от окна.

– Кажется, это самая глубокая мысль, которую я от тебя слышал.

– Что? Почему? Я же тебя дразню.

Дракон не шевельнулся, но свет изменился, они услышали голоса снаружи… голоса пехоты, пажей и лучников.

– Что я сказал? – не отставал Габриэль.

– Дай мне это обдумать. А пока пойми, что многие беженцы приходят сюда, ища всего лишь защиты от мора, и я с этим согласен. – Смит прошелся по комнате и сел. Руки и ноги у него двигались не совсем так, как у людей.

– Не посоветуешь, что делать с Ириной?

– Нет уж. Я осознаю привлекательность людей и соития с ними – лучше, чем ты думаешь. Но ваши бесконечные брачные игры меня не касаются. Впрочем, мне кажется, что здесь она ищет не только защиты от мора, которого боится, но и союза – с кем угодно. Она, как и ее отец, верит в важность империи. Скорее всего, она потребует клятвы верности от королевы. – Дракон поморщился. – Она думает, что ты на ней женишься и дашь ей власть и стабильность, которых она так хочет.

– Миг назад ты говорил о высших силах. Пафосно до смешного. А теперь перешел от магического мора к мелочной политике опасной девицы.

– Габриэль. Это большая игра. В ней все имеет значение. Мы смотрим даже, как падают воробьи, потому что знаем, что все не просто так.

Габриэль почувствовал себя мальчишкой, которого отчитывает учитель, и разозлился еще сильнее.

– Для решения некоторых проблем нужны герои. Но у меня есть еще вопрос. Ты говоришь, что один из ваших… дракон… узнал об одайн. И что этот дракон… не помню… рассказал? Соврал? Не знаю, о чем я спрашиваю, но это явно гораздо интереснее любовных дел Ирины.

Смит выпустил длинную струйку дыма.