Мор, ученик Смерти

— Но… Вы… Я… — захныкала фрейлина, пятясь назад, пока не уперлась в кровать и

не рухнула на нее.

— Смотри на меня! На меня смотри, когда я с тобой разговариваю! орала, надвигаясь

на нее, Кели. — Ты же видишь меня! Скажи, что ты видишь меня, или я прикажу тебя

казнить!

В глазах фрейлины застыло выражение ужаса.

— Я вижу вас, — пролепетала она, — но…

— Но что? Что «но»?

— Я точно знаю, что вы… Я слышала… Я думала…

— Что ты думала? — отрезала Кели. Она уже не кричала. Слова слетали с ее уст,

подобно жгучим ударам хлыста.

Фрейлина сжалась во всхлипывающий комок. Некоторое время Кели стояла,

постукивая ногой об пол, затем мягко потрясла женщину.

— В городе есть волшебник? — спросила она. — На меня смотри, на меня.

Есть? Вы, девчонки, вечно тайком бегаете поговорить с волшебниками! Где он живет?

Фрейлина повернулась к ней заплаканным лицом. Все инстинкты ее существа кричали,

что принцессы не существует, и бедной женщине пришлось подавлять их.

— Ах… волшебник, да… Кувыркс, на Стенной улице…

Губы Кели сжались в тонкую, как нитка, улыбку. Она понятия не имела, где хранится

ее одежда. Но холодный рассудок подсказывал, что будет в тысячу раз легче найти платья

самой, чем добиваться от фрейлины, чтобы та почувствовала ее присутствие. Принцесса

подождала, внимательно наблюдая, как всхлипывания женщины постепенно смолкают.

Затем фрейлина в растерянности огляделась вокруг себя и поторопилась прочь из

комнаты.

«Она уже забыла меня», — подумала Кели. Посмотрев на свои руки, она нашла их

вполне материальными.

Тут, должно быть, замешана магия.

Проблуждав некоторое время, она нашла гардеробную. Принцесса принялась

открывать один шкаф за другим и рыться в них, пока не нашла черный плащ с

капюшоном. Он оказался достаточно просторным, чтобы можно было с легкостью

набросить его поверх одежды. Покинув комнату, она помчалась стрелой сначала по

коридору, затем вниз по черной лестнице, предназначенной для слуг.

Последний раз нечто подобное она испытывала в детстве. То был мир шкафов с

постельным бельем и голых полов, по которым беззвучно ступали официанты.

Кели двигалась по нему, подобно привидению, которое все никак не может

распрощаться с землей. Она, разумеется, имела представление о помещениях для слуг.

Представление это было такого же характера, какое большинство людей имеют о

водоснабжении или канализации: так, где-то на задворках сознания валяется

запылившаяся картинка. И принцесса была вполне готова снизойти до признания того

факта, что, несмотря на довольно сильное внешнее сходство (по ее мнению), слуги,

должно быть, обладают какими-то отличающими их друг от друга чертами, по которым

самые близкие и дорогие люди могут их, предположительно, узнать. Но она никак не была

готова к зрелищам, которые открылись ее взору сейчас. К примеру, Могхедрон,

управляющий винными погребами, который прежде походил на рассекающий волны

корабль, проплывающий по обеденному залу, сидел в своей кладовке в расстегнутой

ливрее и курил трубку.

Пара горничных с хихиканьем пробежали мимо, не одарив ее ни единым взглядом.

Она прибавила шагу, осознавая, что каким-то непонятным образом находится на

территории своего замка незаконно.

И это потому, невольно подумалось ей, что замок-то вовсе и не ее. Мир вокруг нее,

шумный, со всеми заполненными клубами пара прачечными и прохладными кладовыми,

жил сам по себе. Он ей не принадлежал и в ней не нуждался. Скорее, она принадлежала

ему.

В самой большой кухне со стола она стащила куриную ножку. Кухня напоминала

пещеру, и в ней было такое количество выстроившихся в ряды горшков и кастрюль, что

все вместе, озаренные красными огнями печи, они напоминали броню гигантской

черепахи. Кели внезапно пробила дрожь.

Воровство! Она стала воровкой! В своем собственном королевстве! А повар тем

временем глазами такими же глянцевыми, как копченый окорок, смотрел прямо сквозь

нее.

Миновав конюшни, Кели выбежала к задним воротам. По сурово-неподвижным

взглядам часовых можно было понять, что ее появление ускользнуло от их внимания.

Когда она оказалась вне замка, на улице, ее дрожь поутихла. Но Кели по-прежнему

испытывала странное чувство, как будто она нагая. Это нервировало — быть в самой гуще

людей, которые спешат по своим делам и не берут на себя труд даже посмотреть на тебя, тогда как весь твой предыдущий жизненный опыт говорит о том, что мир вокруг тебя

вращается. Прохожие натыкаются на тебя и отскакивают в сторону, не понимая, во что же

это они врезались. Не говоря уже о том, что приходится уворачиваться от экипажей.

Куриная ножка недалеко продвинулась в заполнении пустоты, объясняющейся

отсутствием завтрака. Пришлось стянуть пару яблок с прилавка. При этом Кели сделала

внутреннюю заметку: приказать камергеру узнать стоимость яблок и послать деньги

торговцу.

Растрепанная, порядком перепачкавшаяся и слегка отдающая лошадиным навозом

Кели наконец достигла дверей дома Кувыркса. С горгульей в роли дверного молотка

пришлось повозиться — до сих пор двери сами открывались перед ней: специальные люди

занимались этим.

Принцесса пребывала в таком расстройстве ума и чувств, что даже не заметила, как