Мор, ученик Смерти

хлам, до которого бутылки настоящих вин никогда не опустятся, например, целые фрукты, куски прутьев и, в особо острых случаях, маленьких затонувших ящерок. Никому не

ведомо, зачем трактирщики хранят такое их количество. Вкус у подобных напитков, как у

разбавленной олифой патоки. Подумывают, что за этим стоит голубая мечта любого

трактирщика — что внезапно с улицы нежданно-негаданно войдет посетитель и попросит

бокал Корнихского Персикового С Капелькой Мяты, за одну ночь превратив заведение в

место, Где Надо Показываться.

Неизвестный добрался уже и до этой полки и занимался теперь ей.

— ЧТО ЭТО ТАКОЕ ЗЕЛЕНОЕ? Хозяин вперился взглядом в этикетку.

— Здесь написано, что это дынное бренди, — с сомнением в голосе сказал он. — Еще

сказано, что оно приготовлено и разлито по бутылкам монахами, по древнему рецепту.

— Я ПОПРОБУЮ.

Трактирщик бросил взгляд на заставленный пустыми бокалами и стопками прилавок.

В некоторых еще болтались остатки фруктового салата, из других торчали вишенки на

соломинках, а третьи украшали маленькие бумажные зонтики.

— А может, уже хватит? — осторожно спросил он.

Какую-то смутную тревогу вызывал в нем тот факт, что он не может разглядеть лица

незнакомца.

Бокал, вместе с напитком, кристаллизирующимся на стекле, исчез в капюшоне и

появился уже пустым.

— НЕТ. А ЭТО ЧТО ТАКОЕ, С ЖЕЛТЫМИ ОСАМИ ВНУТРИ?

— Написано «Весеннее Согревающее». Да?

— ДА. И ПОТОМ ГОЛУБУЮ С ЗОЛОТЫМИ КРАПИНКАМИ.

— Э-э… «Старое Пальто»?

— ДА. И ДАЛЬШЕ ВТОРОЙ РЯД.

— Какое именно из вин желаете попробовать в нем?

— ВСЕ.

Незнакомец по-прежнему держался совершенно прямо. Бокалы с нагрузкой в виде

сиропа и разнообразной растительности исчезали в капюшоне с регулярностью

производственной линии.

«Вот оно, — подумал трактирщик. — Это настоящий стиль. Теперь я обзаведусь

красным жакетом, положу на стойку обезьяньих орешков и огурчиков, развешу зеркала и

заменю опилки». Взяв насквозь пропитанную пивом тряпку, он несколько раз с

энтузиазмом протер деревянную стойку. При этом брызги от «Весеннего Согревающего»

образовали радужный мазок, который вмиг уничтожил лак. Последний из постоянных

клиентов нахлобучил шляпу и, бормоча что-то себе под нос, нетвердым шагом покинул

заведение.

— НЕ ВИЖУ, В ЧЕМ ТУТ СОЛЬ, произнес незнакомец.

— Простите?

— ЧТО ДОЛЖНО ПРИ ЭТОМ ПРОИСХОДИТЬ?

— Сколько порций ты выпил?

— СОРОК СЕМЬ.

— В таком случае может произойти практически что угодно, — ответил трактирщик и,

поскольку он знал свое дело и знал, что от него требуется, когда люди напиваются в

одиночку в поздний час, принялся полировать стопку грязной от помоев тряпкой. — Что,

жена из дому вышвырнула? Такие дела? осведомился он.

— ПАРДОН?

— Топишь горе в вине, верно?

— У МЕНЯ НЕТ НИКАКОГО ГОРЯ.

— Нет, конечно нет. Забудь мои слова. — Он еще несколько раз протер стопку. — Я

просто подумал, что если с кем-нибудь поговорить, то станет легче.

Некоторое время незнакомец молчал, погруженный в размышления.

— ТЫ ХОЧЕШЬ ПОГОВОРИТЬ СО МНОЙ? — наконец изрек он.

— Да. Конечно. Я хорошо умею слушать.

— ДО СИХ ПОР НИКТО НИ РАЗУ НЕ ВЫРАЖАЛ ЖЕЛАНИЯ ПОГОВОРИТЬ СО

МНОЙ.

— Стыд им и позор.

— ЗНАЕШЬ, МЕНЯ НИКОГДА НЕ ПРИГЛАШАЮТ НА ВЕЧЕРИНКИ.

Трактирщик издал неопределенный шипящий звук, долженствующий выражать

сочувствие.

— ОНИ ВСЕ НЕНАВИДЯТ МЕНЯ. ЛЮБОЙ, КОГО НИ ВОЗЬМИ, НЕНАВИДИТ

МЕНЯ. У МЕНЯ НЕТ НИ ОДНОГО ДРУГА.

— У каждого должен быть друг, — глубокомысленно заметил трактирщик.

— МНЕ КАЖЕТСЯ…

— Да?

— МНЕ КАЖЕТСЯ… Я ДУМАЮ, ЧТО МОГ БЫ ПОДРУЖИТЬСЯ С ЭТОЙ

ЗЕЛЕНОЙ БУТЫЛКОЙ.

Хозяин слегка подтолкнул восьмигранную бутылку, и та заскользила по стойке. Смерть

взял ее и наклонил над бокалом. Ударившись о стекло, жидкость издала легкий звон.

— ДУМАЕШЬ, Я ПЬЯН, ДА?

— Я обслуживаю всякого, кто сохраняет вертикальное положение, — сообщил хозяин.

— АББСОРРЮДНО ПРАВ. НО Я… Незнакомец сделал паузу, театральным жестом

указывая пальцем в воздух.

— НА ЧЕМ Я ОСТАНОВИЛСЯ?

— Ты сказал, что я думаю, что ты пьян.

— А-А. ДА, НО Я МОГУ ПРОТРЕЗВЕТЬ В ЛЮБОЙ МОМЕНТ, КАК ТОЛЬКО

ЗАХОЧУ. ЭТО ЭКСПРРИММЕНТ. А ТЕПЕРЬ Я ЖЕЛАЛ БЫ ЭКССПРИМЕНТНУТЬ

ЕЩЕ РЗОК С АПЕЛЬСИНОВЫМ БРЕНДИ.

Хозяин со вздохом посмотрел на часы. Бесспорно, в данный момент он делал хорошие

деньги — особенно учитывая, что незнакомец, похоже, был не из тех, кто трясется над

каждой монетой, боясь, как бы не обсчитали или недодали сдачи. Но становилось

по-настоящему поздно; то есть до такой степени поздно, что уже даже рано. Кроме того, что-то в этом одиноком посетителе беспокоило его, вселяло тревогу. Народ в «Залатанном

Барабане» сплошь да рядом пьет так, как будто завтрашнего дня не будет. Однако сегодня

он впервые почувствовал, что его клиенты, быть может, не так уж далеки от истины.

— Я ХОЧУ СКАЗАТЬ, ЧТО ЖДЕТ МЕНЯ ВПЕРЕДИ? ГДЕ СМЫСЛ ВСЕГО ЭТОГО?

ВОКРУГ ЧЕГО ВРАЩАЕТСЯ ЭТА САМАЯ РЕАЛЬНОСТЬ?

— Не могу сказать, друг. Думаю, твое настроение улучшится, когда ты хорошенько

выспишься.

— ВЫСПАТЬСЯ? СОН? Я НИКОГДА НЕ СПЛЮ. Я ЭТИМ ПРОСЛАВИЛСЯ, ЗА ЭТО

МОЕ ИМЯ СТАЛО НАРИЦАТЕЛЬНЫМ.

— Каждый нуждается во сне. Даже я, — намекнул трактирщик.

— ЗНАЕШЬ, ВСЕ МЕНЯ НЕНАВИДЯТ.

— Да, ты говорил-Но сейчас уже без четверти три.