Мор, ученик Смерти

— Так, это понятно, но владеешь ли ты какими-нибудь практическими навыками и

умениями?

Смерть призадумался.

— ПОЛАГАЮ, ОПРЕДЕЛЕННЫЙ УРОВЕНЬ ЗНАКОМСТВА С

СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫМИ ОРУДИЯМИ? — через некоторое время рискнул

предложить он.

Молодой человек покачал головой с выражением, которое можно было расшифровать

как «твердый отказ».

— НЕТ?

— Это город, господин… — он глянул вниз и вновь испытал ощущение легкой

неловкости, какой-то смутной тревоги, которой не мог дать объяснение.

— …Господин… господин, у нас тут явная нехватка полей.

Он отложил ручку и улыбнулся улыбкой, предполагавшей, что он усвоил ее из книг.

Анк-Морпорк не был передовым городом, чтобы страдать от проблемы текучки

кадров. Люди получали работу по наследству от отцов или благодаря какому-то

врожденному таланту, который «пробивал себе дорогу». Или потому, что кто-то «замолвил

за них словечко». Однако существовал спрос на слуг и лакеев, а в связи с начавшимся

бурным ростом коммерческих районов города этот худой молодой человек — господин

Лиона Хвиляга — стал первооткрывателем профессии инспектора по трудоустройству,

которую в этот самый момент он находил весьма нелегкой.

— Мой дорогой господин… — он опять посмотрел на стол, — господин, к нам

обращается много людей, которые приходят из других мест, потому что, увы, считают, что

жизнь здесь богаче. Сожалею, но вынужден сказать «нет».

Хотя ты производишь на меня впечатление человека, попавшего в полосу неудач.

Я бы подумал, что ты предпочтешь что-нибудь менее грязное, нежели… — он опять

опустил глаза и нахмурился, — в общем, какую-нибудь чистую работу, вроде ухаживания

за кошками или цветами.

— ОЧЕНЬ ЖАЛЬ. ПРОСТО МНЕ КАЗАЛОСЬ, ЧТО ПОРА ЧТО-ТО МЕНЯТЬ.

— Играешь ли ты на музыкальных инструментах?

— НЕТ.

— А как насчет столярных или плотницких работ?

— НЕ ЗНАЮ, НИ РАЗУ НЕ ПРОБОВАЛ. — Смерть уставился на пол. Ему

становилось все более не по себе.

Хвиляга сдвинул стопку бумаг на столе и вздохнул.

— Я УМЕЮ ХОДИТЬ СКВОЗЬ СТЕНЫ, — вызвался Смерть, осознавая, что беседа

зашла в тупик.

Хвиляга поднял на него просветлевший взгляд.

— Я бы хотел посмотреть, — сказал он. — Это может оказаться очень полезным

умением.

— ХОРОШО.

Смерть отодвинул стул и с величавой уверенностью шагнул в направлении ближайшей

стены.

— О-О-Х.

Хвиляга предвкушающе наблюдал.

— Ну, давай же, — подбодрил он. Смерть прикусил язык (в переносном смысле,

разумеется).

— ЭТО ОБЫКОВЕННАЯ СТЕНА?

— Полагаю, что да. Я не специалист.

— ПОХОЖЕ НА ТО, ЧТО ЕЕ ПРЕОДОЛЕНИЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ДЛЯ МЕНЯ

ИЗВЕСТНУЮ ТРУДНОСТЬ.

— Это заметно.

— КАК БЫ ТЫ ОПРЕДЕЛИЛ ЧУВСТВО, КОГДА ТЫ КАЖЕШЬСЯ СЕБЕ ОЧЕНЬ

МАЛЕНЬКИМ И ГОРЯЧИМ?

Хвиляга покрутил в руках карандаш.

— Как будто ты пигмей?

— НАЧИНАЕТСЯ С "О".

— Отчаяние?

— Да, — кивнул Смерть и тут же поправился:

— ТО ЕСТЬ ДА.

— Похоже на то, что ты не обладаешь абсолютно никаками полезными навыками или

талантами, — заявил Хвиляга. — А ты никогда не задумывался над тем, чтобы заняться

преподаванием?

Лицо Смерти превратилось в маску ужаса. То есть оно всегда было маской ужаса, но на

этот раз он скорчил рожу специально.

— Понимаешь, — дружелюбно произнес Хвиляга, кладя ручку на стол и складывая

руки в замок, — в моей практике очень редко бывает, чтобы удавалось подыскать новую

карьеру для… будь любезен, повтори еще раз?

— АНТРОПОМОРФНАЯ ПЕРСОНИФИКАЦИЯ.

— Ах, да. А что именно это значит? Смерть был сыт по горло.

— ВОТ ЧТО, — продемонстрировал он. На какое-то мгновение, всего лишь на

мгновение, Хвиляга узрел истинный облик своего собеседника. Его лицо стало почти

таким же бледным, как лик Смерти. Руки конвульсивно затряслись. Сердце забилось с

перебоями.

Смерть наблюдал за телодвижениями Хвиляги с вялым интересом, затем извлек из

глубин одеяния песочные часы, установил их против света и подверг критическому

осмотру.

— УСПОКОЙСЯ, — промолвил он. —У ТЕБЯ ВПЕРЕДИ ЕЩЕ ИЗРЯДНОЕ

КОЛИЧЕСТВО ЛЕТ.

— Бббббббббб…

— ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, Я МОГУ ТОЧНО СКАЗАТЬ, СКОЛЬКО ИМЕННО.

Хвиляга, едва дыша, с усилием покачал головой.

— МОЖЕТ, ПОДАТЬ СТАКАН ВОДЫ?

— ннН… ннН…

В этот момент колокольчик у входной двери залился оглушающим звоном.

Глаза Хвиляги закатились. Смерть решил, что обязан этому человеку. Нельзя

допустить, чтобы тот потерял клиентуру. Очевидно, клиентура — это нечто, чем люди

чрезвычайно дорожат.

Раздвинув бисерную занавеску, он прошествовал во внешнюю часть конторы — что-то

вроде комнаты ожидания. Там маленькая жирная женщина, сильно смахивающая на

рассерженный каравай, что было мочи колотила по стойке твердой, как камень, рыбиной.

— Я насчет этой работы поварихой в Университете, — заявила она. — Вы сказали мне,

что это хорошее место. А там творится форменное безобразие, все эти фокусы, которые

проделывают студенты, я требую… Я хочу, чтобы… Я не…

Ее голос постепенно стих.

— Это самое… — произнесла она, но мысли ее пребывали явно в другом месте. — Ты

не Хвиляга, да?

Смерть воззрился на нее. До сих пор ему ни разу не доводилось сталкиваться с таким

явлением, как неудовлетворенный клиент. Он растерялся.

И в конце концов сдался.

— УБИРАЙСЯ ПРОЧЬ, СТАРАЯ КАРГА, — гаркнул он.