Мор, ученик Смерти

— … О-о, говоришь, это кочерга? осуждающе произнесла она и еще раз шарахнула

рыбиной по стойке. — Только взгляни, — продолжала она, — вчера вечером это была

грелка, а наутро стала рыбой. Я спрашиваю…

— ПУСТЬ ВСЕ ДЕМОНЫ АДА РАСТЕРЗАЮТ В КЛОЧКИ ТВОЮ ДУШУ, ЕСЛИ ТЫ

СИЮ ЖЕ МИНУТУ НЕ УБЕРЕШЬСЯ ИЗ КОНТОРЫ, — попытался Смерть еще раз.

— Насчет этого я не знаю, а вот что насчет моей грелки? — не унималась повариха. —

Там не место порядочной женщине, они пытались…

— ЕСЛИ ТЫ БУДЕШЬ ТАК ЛЮБЕЗНА УЙТИ, — в отчаянии изрек Смерть, — Я

ДАМ ТЕБЕ ДЕНЕГ.

— Сколько? — спросила повариха. По скорости реакции она могла бы обставить

разозленную гремучую змею и повергнуть в пренеприятнейший шок молнию.

Вытащив мешочек, Смерть высыпал на стойку кучку медных позеленевших и

потемневших от времени монет. Клиентка воззрилась на них с чрезвычайным недоверием.

— А ТЕПЕРЬ — ЧТОБЫ ЧЕРЕЗ СЕКУНДУ ДУХУ ТВОЕГО ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО. —

произнес Смерть и добавил:

— ПОКА ЖГУЧИЕ ВЕТРЫ БЕСПРЕДЕЛЬНОГО НЕ ИСПЕПЕЛИЛИ ТВОЙ НИЧЕГО

НЕ СТОЯЩИЙ ТРУП.

— Мой муж будет поставлен в известность, — расплывчато пригрозила повариха,

покидая контору.

Смерти показалось, что никакие его угрозы не сравнятся по своей мрачности с этой.

Прежней величественной походкой он прошел обратно за занавеску. Из горла Хвиляги,

раскинувшегося на стуле, вырвалось нечто вроде придушенного бульканья.

— Так это было правдой! — выдавил он. — Я подумал, что задремал и увидел тебя в

кошмарном сне!

— Я МОГ БЫ ВОСПРИНЯТЬ ЭТО КАК ОСКОРБЛЕНИЕ.

— Ты действительно Смерть? — уточнил Хвиляга.

— ДА.

— Что ж ты сразу не сказал?

— ЛЮДИ ОБЫЧНО ПРЕДПОЧИТАЮТ, ЧТОБЫ Я ЭТОГО НЕ ДЕЛАЛ.

Хвиляга, истерически хихикая, принялся рыться в бумагах.

— Желаешь поработать кем-нибудь еще? — лихорадочным тоном сумасшедшего

осведомился он. — Могу предложить вакансии. Что тебя больше устраивает?

Зубная фея? Водяной дух? Песочный человек?

— ХВАТИТ ПРИДУРИВАТЬСЯ. Я ПРОСТО… ОЩУТИЛ НЕОБХОДИМОСТЬ

ПЕРЕМЕНЫ.

Лихорадочное копанье Хвиляги наконец завершилось позитивным результатом — он

нашел бумагу, которую искал. Маниакально заржав, он сунул ее в руки Смерти.

Смерть прочел.

— ЭТО РАБОТА? ЛЮДЯМ ПЛАТЯТ, ЧТОБЫ ОНИ ЭТО ДЕЛАЛИ?

— Да, да, иди и повидайся с ним, ты именно тот тип, который там нужен.

Только не говори, что это я послал тебя.

* * *

Бинки стремительным галопом преодолевала ночь. Далеко внизу, под ее копытами,

разворачивался, подобно географической карте, Плоский мир. Мор выяснил для себя

кое-что новое: оказывается, мечом можно дотянуться аж до самых звезд. Размахнувшись и

прорезав космические бездны, он погрузил острие в самую сердцевину желтого карлика и

был чрезвычайно доволен произведенным эффектом, поскольку малютка тут же

превратилась в сверхновую. Стоя в седле, он бешено вращал лезвием у себя над головой.

Он хохотал при виде порожденного опахала сверкающего синего пламени. Оно

спиралеобразно разворачивалось и оставляло за собой кометный след испепеленного

пространства и мрака, поблескивающий бисером тлеющих угольков.

И на этом он не остановился. Мор с трудом удержался в седле, когда меч рассек

горизонт, подрывая горы, иссушая моря, превращая цветущие зеленые леса в кладбища

гниющей древесины и золы. Он слышал голоса у себя за спиной.

Охваченный отчаянием, он оглянулся вдруг увидел друзей и родственников, услышал

их горестные, взывающие вопли. Когда же он попытался выпустить меч, с мертвой земли

взвились пыльные смерчи, а меч словно примерз к его руке, обжигая ледяным холодом,

затягивая все дальше в этот танец, который не закончится до тех пор, пока не исчезнут на

Диске последние остатки жизни.

И этот миг настал. Теперь Мор стоял один, и не было больше никого и ничего, кроме

Смерти, который одобрительно произнес:

«Отличная работа, мой мальчик».

И Мор поправил его: «МОР».

— Мор! Мор! Проснись!

Мор всплывал из глубин сна на поверхность реальности медленно, точно утопленник в

пруду. Он противился всплытию, цепляясь за подушку и за ужасы сна, но кто-то

настойчиво дергал его за ухо.

— Ммммммх? — промычал он.

— Мор!

— Мшшшт?

— Мор, отец!..

Он разлепил глаза и непонимающим взором уставился на Изабель. Затем события

прошедшей ночи ударили его прямо по темечку, точно набитый мокрым песком носок.

Мор подскочил и свесил ноги с постели. Остатки сна, как лианы, все еще опутывали

его.

— Н-да, отлично, — проговорил он, — я пойду к нему прямо сейчас.

— Его нигде нет! Альберт сходит с ума! — Изабель мяла и время от времени дергала

носовой платок. — Мор, как ты думаешь, с ним случилось что-то совсем скверное?

Он ответил тупым взглядом.

— Не дури, — отреагировал он, — он же Смерть.

Мор почесался. Кожа казалась горячей, сухой и зудела.

— Но он никогда не отсутствовал так долго! Даже во время эпидемии чумы в

Пеевдополисе он и то вернулся раньше! То есть ему обязательно надо возвращаться по

утрам — чтобы проверить книги, разобраться с точками пересечения и…

Мор сгреб ее руки в свои.

— Ну хорошо, хорошо, — говоря, он старался придать словам как можно более

успокоительную окраску. — Я уверен, что все в порядке. Только успокойся. Я отправлюсь

и проверю… А почему у тебя глаза закрыты?