Мор, ученик Смерти

— Что, все вместе? — Услышь Кувыркс положительный ответ, он с готовностью

поверил бы.

«Как ей удалось туда влезть? — гадал он. — Там, сзади, наверное, есть дверь…»

— Это фамильная драгоценность. Корсаж отделан настоящими бриллиантами.

— А это какая деталь — корсаж?

— Вот эта деталь. Кувыркс содрогнулся.

— Очень впечатляет, — проговорил он, овладев собой в достаточной степени, чтобы

рискнуть заговорить. — А тебе не кажется, что она выглядит чересчур зрелой?

— Она выглядит по-королевски.

— Да, но, наверное, платье не позволяет тебе двигаться быстро?

— Я совершенно не намерена бегать. Надо блюсти свое достоинство.

Еще раз в складках губ принцессы проявилась жесткая линия, происхождение которой

прослеживалось до того самого предка-завоевателя, который предпочитал двигаться

быстро, а о королевском достоинстве знал ровно столько, сколько умещалось на кончике

копья.

Кувыркс развел руками.

— Хорошо, — сдался он. — Отлично. Мы делаем все, что можем. Остается лишь

надеяться, что у Мора появятся свежие идеи.

— Трудно доверять призраку, — ответила Кели. — Он ходит сквозь стены!

— Я думал об этом, — поддержал тему Кувыркс. — Любопытная деталь, не правда ли?

Он проходит сквозь предметы только в том случае, если не знает, что делает это. Мне

кажется, это профессиональное заболевание.

— Что?

— Вчера вечером я почти пришел к некоему заключению. Он становится реальным.

— Но мы все реальны! По крайней мере, ты и, полагаю, я тоже.

— Но он становится более реальным. Чрезвычайно реальным. Почти таким же

реальным, как Смерть, а дальше уже некуда.

* * *

— Ты уверена? — недоверчиво переспросил Альберт.

— Разумеется, — кивнула Изабель. — Рассчитай сам, если хочешь.

Альберт вновь углубился в гроссбух, его лицо являло собой портрет неуверенности.

— Ну, вполне возможно, здесь почти все сделано, — неохотно снизошел до ответа он и

переписал два имени на клочок бумаги. — Все равно, есть только один способ проверить

это.

Выдвинув верхний ящик стола Смерти, он извлек оттуда большое кольцо для ключей.

На нем висел только один ключ.

— ЧТО ПРОИСХОДИТ? — осведомился Мор.

— Нужно достать жизнеизмерители, — объяснил Альберт. — Ты должен пойти со

мной.

— Мор! — с придыханием воскликнула Изабель.

— Что?

— То, как ты произнес… — она умолкла, словно внезапно обессилев. — О, ничего.

Просто это прозвучало… чудно.

— Я всего лишь хотел знать, что сейчас происходит.

— Да, но… ах, не обращай внимания.

Бесцеремонный Альберт протиснулся между ними и вывалился в коридор.

Боком, подобно двуногому пауку, он передвигался до самой двери. До той самой двери,

которая всегда была заперта. Ключ подошел идеально. Дверь отворилась.

Петли даже не скрипнули. Шелест глубокого безмолвия.

И рев песка.

Мор и Изабель замерли в проеме, как вкопанные, наблюдая за Альбертом, который

переходил от одного часового острова к другому. Звук проникал в тело не только через

уши. Он входил в ноги, поднимался до самого черепа и заполнял мозг. Вы не могли думать

ни о чем другом, кроме как об этом шипящем сером шуме бесконечно падающего песка,

звуке миллионов жизней, которые проживались в эту минуту. И низвергались в

направлении своей неминуемой участи.

Они переводили взгляды с одного бесконечного ряда жизнеизмерителей на другой.

Каждый прибор индивидуален, каждый имеет имя. Свет факелов, укрепленных на стенах

через равные интервалы, бросал на стекло отблески, и казалось, что внутри каждых часов

живет звезда. Дальние стены помещения не были видны. Их затмила целая галактика

отраженного света.

Мор чувствовал, как пальцы Изабель все крепче и крепче впиваются ему в руку. Когда

она заговорила, в ее голосе звучало напряжение:

— Мор, некоторые из них такие маленькие.

— Я ЗНАЮ.

Ее хватка стала ослабевать — очень медленно. Как если бы кто-нибудь водрузил туза

на верхушку карточного домика и принялся отводить руки, очень осторожно, чтобы не

обрушить все сооружение.

— Скажи еще раз? — тихонько произнесла она.

— Я сказал, что знаю об этом. Ничего не могу поделать. Разве ты не бывала здесь

раньше?

— Нет, — слегка отстранившись, она смотрела ему прямо в глаза.

— Здесь ничем не хуже библиотеки, — заявил Мор и почти поверил себе. Разница

лишь в том, что в библиотеке ты читаешь про это, тогда как здесь можешь своими глазами

наблюдать, как все происходит. Почему ты так смотришь на меня?

— Я просто пыталась вспомнить, какого цвета у тебя были глаза, ответила она, —

потому что…

— Эй, надеюсь, вы достаточно наобщались друг с другом! — рев Альберта перекрыл

рев песка. — Сюда!

— Карие, — сказал Мор Изабель. — Они карие. Почему ты спрашиваешь?

— Пошевеливайтесь!

— Тебе лучше пойти и помочь ему, — нашла удачный выход Изабель. Похоже, он

здорово вышел из себя.

Мор покинул ее, чувствуя себя так, словно он внезапно оступился и погрузился в

болото неловкости. По выложенному плитками полу он прошествовал к тому месту, где

стоял Альберт, нетерпеливо постукивающий ногой по полу.

— Что я должен делать? — спросил Мор.

— Просто следуй за мной.

Помещение разветвлялось на целую серию коридоров, вдоль каждого из которых

рядами стояли песочные часы. То там, то здесь полки разделялись каменными колоннами с