Мор, ученик Смерти

достаточно предусмотрительным, чтобы облачиться в длинный резиновый фартук и

болотные сапоги, — и подал тому знак, что пора начинать церемонию.

Метнувшись в гардеробную, он не без труда натянул специальное церемониальное

облачение, изобретенное для него дворцовой портнихой. Та порядком опустошила свою

рабочую корзину, доставая оттуда обрывки тесьмы, блестки и золотую нить, чтобы в итоге

произвести на свет наряд столь ослепительный по своей безвкусице, что даже сам

аркканцлер Незримого Университета не постыдился бы надеть его. Кувыркс позволил себе

полюбоваться на свое отражение в зеркале, после чего утрамбовал на голове

остроконечную шляпу и бегом кинулся к двери, затормозив как раз вовремя, чтобы

предстать перед взорами собравшихся идущим величавой поступью, как подобает важной

персоне.

Он дошел до первосвященника как раз в тот момент, когда Кели двинулась по

центральному проходу, сопровождаемая по бокам служанками. Те суетились вокруг нее,

точно буксиры вокруг океанского лайнера.

Невзирая на издержки наследственного платья, Кувыркс нашел, что она выглядит

прекрасно. Было в ней что-то такое, от чего у него…

Скрипнув зубами, он попытался сконцентрироваться на обеспечении безопасности

церемонии. В различных удобных для наблюдения точках зала он расставил стражей — на

тот случай, если герцог Сто Гелитский попытается в последнюю минуту внести какиелибо

изменения в порядок наследования королевской власти. Кувыркс также напомнил себе о

необходимости наблюдения за самим герцогом, который сидел в переднем ряду со странно

спокойной улыбкой на лице. Взгляд герцога остановился на Кувырксе, и тот поспешно

отвел глаза.

Первосвященник воздел руки, призывая к молчанию. Когда старик обратился лицом к

Пупу и принялся надтреснуто взывать к богам, Кувыркс бочком двинулся к жрецу.

Кувыркс позволил себе вновь скользнуть взглядом по герцогу.

— Услышьте меня, м-м, о боги… Смотрит ли Сто Гелитский наверх, в сумрак стропил,

где колышутся, как призраки, знамена?

— …Услышь меня, о Слепой Ио Стоглазый; услышь меня, о Великий Оффлер, Меж

Чьих Зубов Вьются Птицы; услышь меня, о Милосердный Рок; услышь меня, о Золотая,

м-м, Участь; услышь меня, о Семирукий Сек; услышь меня, о Лесной Хоки; услышь меня,

о…

С тупым ужасом Кувыркс осознал, что старый хрен, вопреки всем инструкциям,

намерен перечислить всех. На Плоском мире имелось более девятисот известных богов, и

богословы-исследователи ежегодно открывали новых. Это могло занять многие часы.

Собрание уже начинало ерзать и беспокойно елозить ногами.

Кели стояла перед алтарем. Ее лицо выражало ярость. Кувыркс пихнул

первосвященника под ребра, что, однако, не возымело какого-либо видимого эффекта.

Тогда он принялся подавать знаки молодому служке, яростно поднимая и кривя брови.

— Останови его! — прошипел он. — У нас нет времени!

— Боги будут недовольны…

— Не так недовольны, как я, а я — здесь. Служка мгновение вглядывался в лицо

Кувыркса, после чего решил, что с богами лучше объясниться позже.

Похлопав первосвященника по плечу, он зашептал ему что-то на ухо.

— О Стейкхегель, Бог, м-м, Коровьих Хлевов На Отшибе; услышь меня, о…

Да-да? Что такое?

«Шу-шу-шу-шу.»

— Это, мой друг, серьезное нарушение. Ну хорошо, перейдем сразу к, м-м,

Перечислению Родословной.

«Шу-шу-шу-шу.»

Первосвященник, нахмурившись, воззрился на Кувыркса или, по крайней мере, на то

место, где, как он считал, тот находился.

— Ох, ну ладно. Приготовь, м-м, фимиам и благовония для Исповедания

Четырехкратной Тропы.

«Шу-шу-шу-шу.»

Лицо первосвященника омрачилось.

— Я полагаю, м-м, о краткой молитве не может быть и речи? — ядовито произнес он.

— Если некоторые здесь не пошевелятся, — сдержанно заявила Кели, — то будут

неприятности.

«Шу-шу-шу.»

— Не знаю, — ответил первосвященник. — В таком случае стоит ли вообще

затрудняться религиозной, м-м, церемонией. В общем, ведите сюда этого проклятого

слона.

Служка, стрельнув в Кувыркса яростным взглядом, помахал стражникам.

Пока они толкали вверенного их заботам слегка покачивающегося клиента, подгоняя

его криками и заостренными палками, молодой жрец незаметно приблизился к Кувырксу и

сунул ему в руку какой-то предмет.

Тот посмотрел. Предмет оказался водонепроницаемой шляпой.

— Это обязательно?

— Он очень набожный, — объяснил служка. — Нам могут понадобиться трубки для

дыхания под водой.

Слон достиг алтаря. Его заставили, преклонить колени. Он икнул.

— Ну, где он, наконец? — рыкнул первосвященник. — Давайте же покончим с этим,

м-м, фарсом!

Знакомое «шу-шу» донеслось со стороны служки. Первосвященник прислушался,

мрачно кивнул, взял нож для жертвоприношений с белой ручкой и обеими руками вознес

его над головой. Зал, затаив дыхание, наблюдал. Затем он снова опустил нож.

— Где прямо передо мной?

«Шу-шу…»

— Разумеется, я не нуждаюсь в твоей помощи, юноша! Я приносил в жертву мужчину

и мальчика… м-м, женщин и животных. Я занимаюсь этим семьдесят лет, и, если

когда-нибудь я не смогу удержать в руках, м-м, нож, можешь уложить меня в земляную

постель!

И, широко размахнувшись, он опустил лезвие, которое, по чистой случайности,

нанесло слону поверхностную рану на брюхе.