Мораль и разум. Как природа создавала наше универсальное чувство добра и зла

Ролз предположил, что мы решаем моральный конфликт посредством обоснованных суждений. Обоснованные суждения делаются быстро, автоматически, без участия рефлексии, с полной уверенностью, в отсутствие сильных страстей и без явных собственных интересов. Они делаются без какого-либо осознания моральных принципов или правил. Когда мы судим действия как справедливые, одновременно с этим у нас не возникает мыслей типа: «Бедный сосунок! Он не понимает, что я поступаю как бандит. Я только что нарушил принцип карательного правосудия, поскольку смог вывернуться из ситуации, получив наименее строгое осуждение своего преступления». Ролз объясняет это так: «Обоснованные суждения — это суждения, оформленные в условиях, благоприятных для упражнения чувства справедливости, и поэтому их нельзя получить в обстоятельствах, где действуют более общие оправдания и объяснения возможной ошибки». Однако, как только такие суждения делаются, они становятся открытыми для пересмотра, обработки и, возможно, прямого отклонения. Эти действующие суждения открыты и для других ограничений, включая такие позиции, как, например, находится ли человек в плохом настроении, может ли называть детали спора, отвлекаться, или он намерен потратить время на обдумывание дилеммы. Что является важным поэтому, так это установление различий между принципами, которые сопровождают суждения при идеальных условиях, и теми, которые лежат в основе суждений, формулируемых перед лицом фактической моральной дилеммы, возникающей здесь и теперь и требующей немедленного ответа.

Заключительная характеристика подхода Ролза связана с мысленным экспериментом, цель которого — показать неосознаваемые принципы справедливости, встроенные в нашу моральную способность. В исходной позиции, согласно описанию Ролза, собирается группа людей, чтобы обсудить основные принципы справедливости как честности. Их задача состоит в том, чтобы оценить такие проблемы: как распределить вознаграждение за индивидуальные действия; как естественные преимущества или недостатки должны оцениваться относительно конечного результата; как такие принципы воздействуют на структуру учреждений и индивидуумов, которые на них опираются. Все это следует традиции философов, представителей контрактарианизма[77], которая восходит ко времени Томаса Гоббса.

Для Ролза договор был идеализацией, методом выявления принципов справедливости, которые являются беспристрастными, свободными от корыстных предубеждений: «Концепция исходной позиции не предназначена объяснять человеческое поведение, кроме тех случаев, когда она способствует объяснению наших моральных чувств и помогает обосновать наличие у нас ощущения справедливости».

Этот подход соответствует позиции Хомского по отношению к языку: «Любая интересная генеративная грамматика будет иметь дело, главным образом, с психическими процессами, которые находятся далеко за пределами уровня фактического или потенциального сознания. Более того, весьма очевидно, что сообщения говорящего о своем поведении и компетентности могут быть ошибочными. Таким образом, генеративная грамматика пытается определить, что говорящий фактически знает, а не то, что он может сообщить о своем знании»[78]. В этической сфере мы должны быть готовы обнаружить, что знание индивидуума имеет мало общего с тем, о чем он или она сообщает или что они намереваются делать.

Проблема, признанная не одним поколением ученых, состоит в том, как разработать метод, который «извлекает» принципы справедливости, несмотря на компенсирующее давление личного интереса. Как отмечал Адам Смит более двухсот лет назад, «каждый индивидуум обязательно трудится, чтобы пополнить ежегодный доход общества, настолько значительно, насколько он может. На самом деле он, как правило, не имеет намерений внести вклад в общественную копилку и не знает, насколько ему это удается... Его интересует только его собственная выгода, и он, ведомый, оказывается втянутым в это дело, как и во многих других случаях невидимая рука направляет его к цели, о которой он и не помышлял». Более образно Смит написал так: «Мы получаем свой обед благодаря не доброжелательности мясника, но его собственному, личному интересу».