Морально безнравственные by Верóника Ланцет

— Хочешь сказать, что они пытались остановить свадьбу любыми средствами, — добавляю я резко. Один из моих людей в Нью-Йорке только что сообщил мне, что как только пошли слухи о том, что Агости и Гуэрра объединят свои семьи посредством брака, ДеВилль, заклятый враг Гуэрра, воспринял эту новость не очень хорошо. Не то чтобы кто-то думал, что это будет так, ведь они всегда стремились изолировать Гуэрра. Но чтобы они пытались убить меня только для того, чтобы гарантировать, что союз не состоится? Довольно радикально, даже для них.

Хотя я, конечно, не ценю людей, пытающихся убить меня, они перешли черту, повредив мою собственность.

Ну, мою собственность на данный момент.

— Сделай приманку, будто я уезжаю в Нью-Йорк. Торговля. И держи меня в курсе. — Я повесил трубку как раз вовремя, чтобы увидеть, как горничная вносит поднос с едой. — Дальше я сам, — велю ей уйти.

С момента нападения прошло почти два дня, а Аллегра просыпалась всего несколько раз. Каждый раз она что-то бормотала, а потом быстро засыпала. У нее еще не было температуры, и это единственное, что хорошо.

Обойдя кровать, я беру миску с супом и маленькую ложку, чтобы проверить, что он не слишком горячий. Когда температура супа меня устраивает, я помогаю Аллегре принять сидячее положение и пытаюсь разжать ее губы, чтобы влить в них немного жидкости.

Врач обратил внимание на ее вес и сказал, что, если она не будет получать достаточно питательных веществ, это может замедлит ее выздоровление и вызовет трудности для организма. Я начал с воды, и ее не стошнило, так что суп кажется разумным следующим шагом.

Ложка едва проходит меж ее губ, и немного жидкости стекает по подбородку. Я аккуратно вытираю ее салфеткой, и ее глаза слегка приоткрываются. Из нее вырывается небольшой стон, но она не двигается.

Я пробую еще раз, и происходит то же самое. Будто она специально пытается сделать беспорядок. Решаю поиграть в ее игру, особенно когда вижу, как трепещут ее глаза под веками.

Вытерев ей подбородок, я даю еще супа. На этот раз я не удивляюсь, когда он оказывается больше на ее лице, чем во рту. Я не останавливаюсь. Еще одна ложка, и еще больше супа стекает по ее подбородку.

Немного отстранившись, я наблюдаю, как она уж очень сильно старается притвориться спящей. Тогда я решаю раскрыть ее блеф. Поставив миску обратно на поднос и, наклонившись, я ловлю языком капельки супа, стекающие по ее подбородку. Смыкаю губы на коже прямо под ее губами, всасывая жидкость.

Она задыхается и пытается отстраниться, но морщится от боли в плече.

Я немного отодвигаюсь и вижу, что она смотрит на меня, в ее глазах горит тот же огонь, что и раньше.

Я должен был знать, что никакое огнестрельное ранение не сможет погасить в ней эту искру. Мои губы растягиваются в томную улыбку.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — спрашивает она сквозь стиснутые зубы, и даже истощенная, она собирается бороться со мной.

— А на что это похоже? — я поднимаю руку, чтобы погладить ее по щеке. Аллегра пытается оттолкнуть меня, но ее состояние не позволяет ей двигаться.

Она поймана.

— Тебе больно. Не напрягайся. — В ее глазах столько враждебности, будто она бросает мне вызов, чтобы я продолжал нажимать на ее кнопки.

А я никогда не могу пройти мимо хорошего вызова.

— Беззащитная... ты даже не можешь ударить меня, — тяну я, и она откидывает свое тело назад, гримасничая. — Будь хорошей девочкой и не сопротивляйся, — говорю я, перед тем как опустить голову ниже так, чтобы мой рот написал над ее ртом.

— Я укушу, — шепчет она, вероятно, надеясь, что это отпугнет меня.

— Может быть, я и хочу, чтобы ты укусила меня, — отвечаю я и ухмыляюсь, дразня ее губы своими, прежде чем внезапно встать.

— Я рад, что тебе лучше. Теперь ты можешь есть сама. Я бы не хотел, чтобы мне пришлось выхаживать тебя.

— И чья это вина, придурок? — отвечает Аллегра, в ее голосе больше энергии, чем раньше. Она показывает на свое перевязанное плечо, а я просто пожимаю плечами.

— Разве я просил тебя принимать пулю?

Браво, Энцо. Ты должен был подмаслить ее, чтобы она вышла за тебя замуж, а не злить ее еще больше.

— Ты мог бы хотя бы сказать «Спасибо», — бормочет она себе под нос, перекидывая ноги через кровать и устраиваясь возле прикроватной тумбочке. Используя свою здоровую руку, она начинает есть суп.

— Полегче, — говорю я, видя, с какой скоростью она ест.

— О, прости. Ты хотел, чтобы я пялилась на нее? — закатив глаза, она продолжает есть.

Думаю, всё ясно. Она не умрет.

Когда чуть позже я ее проверяю, она снова спит, с безмятежным выражением лица. Ох, если бы она всегда была такой…

При этой мысли я качаю головой — в этом не было бы ничего веселого.