Морально безнравственные by Верóника Ланцет

— И ты вдруг стала экспертом по мне? — все веселье исчезает из его голоса, и мне кажется, что впервые я вижу настоящего Энцо.

— Нет. Не стала. Но я эксперт по себе, — я наклоняюсь к нему так, что наши лица оказываются в сантиметре друг от друга. Я всего лишь играю в его игру, и в кои-то веки приятно контролировать ситуацию. — И я так же пуста, как и ты. Вот почему я знаю, что мы никогда не сможем быть вместе. Две пустоты не составляют одно целое.

— Нет, — его рот слегка растягивается, — они образуют бездну. Что скажешь, маленькая тигрица? Как насчет того, чтобы отпустить? Поддаться свободному падению? — он всё еще играет с моими волосами, но больше не смотрит на меня.

— Нет, — я легонько качаю головой. — Падение — это проигрыш. А я не собираюсь проигрывать. Никогда больше. — В кои-то веки я собираюсь доказать, что мои родители ошибаются. Я сделаю лучшее из этих обстоятельств... Как-нибудь.

— Тогда мы договорились. — Он усмехается, черты его лица расслабляются, и я понимаю, что у него не было намерения заключать брак.

Он не видит тебя как женщину.

Крошечный голосок внутри меня никак не хочет замолкать. Я пытаюсь заглушить его, потому что это может означать то, что я разочарована, что он не находит меня привлекательной. Но это, конечно же, не так.

Он переворачивается на спину и смотрит в потолок.

— Мы можем быть партнерами.

— Партнерами? — повторяю его слово я, понятие совершенно чуждо мне.

— Может, мы не и сможем заполнить пустоту друг в друге. Но мы можем сделать так, чтобы она не увеличилась.

Я откидываюсь на подушки, уставившись в тот же потолок, который он, похоже, находит весьма интересным.

— Хорошо, — соглашаюсь.

Со мной всё будет нормально.

Пока мое счастье не зависит от него, мне никогда не придется беспокоиться о словах матери.

И впервые, возможно, я стану свободна.

 

 

Часть II

 

Он был так пьяняще красив, но так греховно порочен. Я жалею о том дне, когда доверила ему свою судьбу.

 

— Из дневника Аллегры

 

 

Глава 8 

Аллегра

 

 

Глядя в иллюминатор самолета, я с трудом могла поверить, что скоро пересеку океан и отправлюсь в город, о котором я только читала.

После брачной ночи мы не задержались. Энцо предоставил простыни, испачканные фальшивой кровью, и мы скрылись среди криков поздравлений и других непристойных слов из толпы. Я даже не поговорила с родителями, но Энцо заверил меня, что поговорил с ними, и они больше не будут проблемой.

Но зная моих родителей... это не слишком обнадеживает.

Мне удается поспать несколько часов, прежде чем меня разбудил Энцо, который сообщил мне, что мы прибыли. Мы проходим иммиграционный контроль и вскоре выезжаем за территорию аэропорта к ожидающему нас черному внедорожнику.

Уже почти вечер, когда мы останавливаемся перед большим роскошным особняком. Энцо ведет меня внутрь, но я не могу не смотреть на архитектуру в благоговении — это как жить в искусстве

— Прикрой рот, маленькая тигрица. Худшее только начинается, — комментирует Энцо, открывая входную дверь, ведя меня через двойные двери в огромное мраморное фойе.

Оно не похоже ни на что, что я когда-либо видела. Даже его палаццо на Гозо меркнет в сравнении. Каждый уголок дома искусно оформлен в стиле, напоминающем эпоху барокко. Позолоченные статуи, а также лестница подтверждают мои мысли о том, что дом оформлен в стиле барокко.

— Ана, пожалуйста, позови моих родителей.

Голос Энцо пугает меня, и я пытаюсь взять себя в руки.

Мы сидим посреди холла, пока по лестнице не спускается пара средних лет. Я натягиваю на лицо улыбку, надеясь произвести хорошее впечатление.

— Энцо, что это значит? — спрашивает утонченный женский голос, когда они выходят на лестничную площадку.

Она одета в кремовое платье, которое кажется слишком роскошным, чтобы носить его дома. В одной руке она держит бокал с алкоголем, в то время как другая переплетена с пожилым джентльменом, который, как я предполагаю, является отцом Энцо.

Взгляд пары прикован к моему небольшому багажу, и они оба хмурятся. Они оба медленно поднимают глаза и смотрят на меня, их пристальный взгляд немного настораживает.

— Мама, папа. Познакомьтесь с моей женой, Аллегрой Маркези.

Энцо быстро вводит их в курс дела.

— Приятно познакомиться, — я изо всех сил стараюсь отвечать по-английски, поскольку, похоже, это их любимый язык. Но поскольку я никогда не говорила на этом языке вслух, мой акцент просто ужасен.

Для пущей убедительности я широко улыбаюсь, надеясь им понравиться.

— Она? — с недоверием спрашивает мать Энцо, ее тон отрывист.

Она переводит взгляд обратно на меня и минуту молчит, внимательно разглядывая меня. Затем она просто разражается смехом.

— Она? — повторяет она, смеясь. Даже отец Энцо присоединяется к ней, хихикая.

— Это что, шутка, сынок?

Я поворачиваюсь к Энцо, и, хотя по его лицу этого не видно, он недоволен. Его кулаки сжаты, и он выдавливает из себя слова.