Морально безнравственные by Верóника Ланцет

Вначале меня бы это удивило, но теперь это начинает вызывать у меня беспокойство. Что если она действительно не находит меня привлекательным?

И женщины, и мужчины были на мне зациклены еще до того, как я узнал, что такое привлекательность. Чаще всего я оказывался в ситуациях, когда люди не могли принять отказ. Я никогда не думал, что когда-нибудь найду кого-то настолько невосприимчивого ко мне. Но опять же, я никогда раньше не хотел, чтобы кто-то считал меня привлекательным.

А еще я впервые задумался о том, каково это — позволить себе...

Пальцы Аллегры поглаживают край страницы, а зубы сосредоточенно покусывают нижнюю губу. Я завороженно смотрю, как она переворачивает страницу, ее глаза сосредоточены на словах.

Сексуально. Она чертовски сексуальна.

И это проблема.

Любой, кто посмотрит на нее в первый раз, увидит невзрачную женщину с непримечательными чертами лица. Достаточно одного общения с ней, чтобы увидеть, как все ее лицо озаряется во время спора, как гордый подбородок демонстрирует ее молчаливое достоинство, или как ее глаза искрятся интеллектом.

Ее внешность может быть обычной, но характер — это нечто иное. В ней есть сила, которая не соответствует ее хрупкой внешности.

И это делает ее прекрасной.

— Что?

Она поднимает глаза и смотрит на меня. Мне стыдно признаться, что я ненадолго смутился от прямого обвинения в ее глазах, но я быстро взял себя в руки, приманивая ее еще одной предполагаемой колкостью.

— Я просто смотрел на красивую женщину.

Она усмехается, как я и предполагал, качает головой и возвращает свое внимание к книге.

Она мне не верит. Потому что она верит только тем, кто хочет ее унизить.

И я клянусь себе, что однажды она увидит истину в моих словах.

 

 



 

Осторожно положив блокнот обратно под матрас, я начинаю планировать свои дальнейшие действия. Я никогда бы не подумал, что она ведет дневник, но как только я понял, что все ее мысли записаны на бумаге, чтобы я мог их прочитать, я не смог устоять перед искушением.

Особенно когда это означает, что я смогу пройти через те крепкие стены, которые она воздвигла.

Ее записи с тех пор, как мы поженились, не были очень подробными, намекая на дискомфорт и страх перед неизвестностью. Она не доверяла даже своему драгоценному дневнику свои чувства ко мне — хорошие или плохие.

Главная причина, по которой я прибег к подглядыванию — чтобы узнать, продвинулся ли я в отношениях с ней. Вместо этого в дневнике едва упоминается мое имя. Это нисколько не обнадеживает. Только подтверждает мою теорию о том, что я ей безразличен.

Как обычно, перспектива того, что Аллегра действительно безразлична ко мне, заставляет мою кровь кипеть, и я ненадолго закрываю глаза, пытаясь восстановить контроль. У меня есть еще несколько тузов в рукаве, и скоро она должна поддаться моему обаянию.

Хотя ее чувства ко мне не попали в ее маленький блокнот, ее самые сокровенные желания остались. Она тщательно составила список желаний — то, что всегда хотела сделать, но никогда не могла. И, к счастью для меня, я могу дать ей некоторые из этих вещей.

Направляясь к ее шкафу, я начинаю разбирать ее новый гардероб, ища стильное платье, подходящее для случая, который я планирую. Нахожу кремово-белое платье, которое кажется приемлемым, и подбираю к нему пару туфель.

— Что ты делаешь? — Аллегра врывается в дверь, держа руки на бедрах и прищурив глаза.

— Я приглашаю тебя на свидание. Вот, — я бросаю платье ей в руки, — надень его и встретимся через десять минут.

Не жду, пока она будет спорить, закрываю за собой дверь и спускаюсь вниз.

Я уже одет в смокинг, поэтому в ожидании делаю несколько телефонных звонков, чтобы убедиться, что все пройдет гладко. У меня забронирована ложа в Метрополитен-опере на каждый сезон. Обычно я посещаю ее с мамой Марго. Она всегда была любительницей оперы, но поскольку меня чаще всего не бывает дома, она предпочитает ходить одна или с тем любовником, который у нее есть в данный момент.

Сегодня будем только я и Аллегра.

Аллегра выглядит изысканно в платье, которое я выбрал для нее, когда спускается по лестнице. Поворачиваюсь, чтобы протянуть ей руку, но она смотрит на меня с подозрением.

— Да ладно, я не кусаюсь, — начинаю я, но не могу удержаться и добавляю, — пока.

Она закатывает глаза, но хватается за мою руку.

— Тебя беспокоят туфли? — спрашиваю я, глядя вниз на то, как она неловко пытается ходить в туфлях.

— Я не привыкла ходить на каблуках, — отвечает она, и на ее щеках появляется красный оттенок.

— Не хочешь переодеться во что-нибудь более удобное?

Она быстро мотает головой.

— Нет. Давай просто пойдем.

Машина ждет снаружи, чтобы отвезти нас в оперу.

— Куда мы едем? — спрашивает она, прильнув лбом к окну, когда мигающие огни города начинают приветствовать нас.

— Сюрприз? — я пытаюсь легкомысленно пошутить, но ее взгляд заставляет меня покачать головой, сдаюсь и отвечаю ей. — У нас зарезервирована ложа в опере, — говорю я, формулируя это таким образом, чтобы она подумала, что мы обязательно должны прийти.