Морально безнравственные by Верóника Ланцет

Наверное, самым запоминающимся был визит в «Стрэнд», где он купил мне не менее пятидесяти книг. Я сошла с ума, когда увидела столько наименований в одном магазине, и не могла остановиться. Он даже поощрял меня покупать еще.

Я переходила от одного ряда к другому, волнение бурлило в моих жилах, когда я находила очередную книгу, которая меня интересовала. Я даже взяла несколько романтических романов, и на этот раз он не стал смеяться надо мной.

Когда со мной происходит столько всего хорошего за такой короткий промежуток времени, я начинаю задумываться, не сон ли это. Никогда прежде никто не был так добр ко мне, стараясь угодить каждому моему капризу.

Энцо, при всем его поверхностном обаянии, гораздо более сложный человек, чем я представляла. И мне все еще кажется, что я едва коснулась поверхности.

— Куда мы идем? — я хмуро смотрю на него, пока он выводит меня из дома и направляется к машине.

— Это сюрприз, — он подмигивает мне, не делая никаких попыток объяснить.

Нам требуется некоторое время, чтобы добраться до города, и машина останавливается перед красочным магазином. Он помогает мне выйти из машины и ведет меня внутрь.

Как только я вхожу внутрь, я понимаю, что это кондитерская, но мы - единственные клиенты.

— Что это? — спрашиваю я, когда он показывает мне на стол, заставленный ассортиментом сладостей, тортов и печенья.

— Я знаю, как ты любишь сладости, поэтому арендовал магазин на день. Ты можешь попробовать все и наесться до отвала.

Я смотрю на него с удивлением. Только я подумала, что он не может удивить меня еще больше, как он идет и делает что-то подобное. Если он и дальше будет таким милым, то я, пожалуй, съем и его.

Присаживаясь в кресло, с трудом решаю, с чего начать. Я пробую небольшое печенье, и мои глаза закрываются от удовольствия, когда я чувствую райский вкус.

— Боже, Энцо, это потрясающе, — стону я, откусывая кусочек торта, и шоколадный вкус взрывается у меня во рту.

— Я рад, что тебе нравится. — Он смотрит на меня, на его лице выражение нежности.

— Нравится — это мягко сказано, — я переключаюсь между шоколадом и ванилью, становлюсь немного более авантюрной и пробую другие вкусы. Он купил мне все: манго, малину, вишню и даже некоторые вкусы, о которых я никогда не слышала.

— Почему ты не ешь? — спрашиваю я, когда вижу, что он ни к чему не притронулся.

— Я жду своей очереди, — его глаза озорно блестят.

— Прости, — буркнула я, понимая, что все держала в своих руках. — Вот, можешь взять немного, — я пододвигаю к нему тарелку с эклерами.

— Ты закончила есть? — наклонив голову набок, он поднимает бровь, его взгляд почти хищный. Боже, я не знала, что он ждет, пока я закончу. Хотя должна признать, что это очень мило, что он не хочет отбирать у меня еду.

На мгновение задумываюсь, действительно ли я закончила, но, взглянув на оставшиеся пирожные, понимаю, что больше не могу откусить ни кусочка.

Пока что.

Кивнув, я жду, что он начнет есть. Вместо этого он встает и подходит ко мне.

— Что ты делаешь?

Я хмурюсь, когда он берет меня за руку и поднимает с места. Он не отвечает. Вместо этого он одной рукой сметает тарелки в сторону, некоторые из них падают на пол и разбиваются.

Мои глаза расширяются от шока.

Что он делает?

Он проводит пальцем по моей ноге, хватая длинную юбку и поднимая ее вверх по бедрам.

— Я сказал, теперь моя очередь, — его горячее дыхание обжигают шею, губы касаются чувствительной кожи, пока он не поднимает голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Его зрачки расширены, радужка почти черная, и я теряю себя в этих глубинах.

Его губы накрывают мои, задерживаясь на мгновение, прежде чем снова начать свой путь.

— Ты…

Я осекаюсь, когда понимаю его намерение и то, почему он настоял на том, чтобы я надела длинную юбку.

Он просовывает пальцы под резинку моих трусиков, снимает их с моих ног и подносит к своему носу, глубоко вдыхая.

Внутри меня нарастает предвкушение, когда он засовывает мои трусики в карман, соблазнительно подмигивая мне.

Я почти дрожу, когда моя рука тянется к его челюсти, притягивая его ближе. Призрак поцелуя не удовлетворяет меня — больше нет.

Наши рты смыкаются, языки борются за господство, зубы кусают и щиплют. Он пальцем смахивает крем с профитролей, поднося его ко рту и размазывая по моему лицу. Затем быстро стирает языком следы, лижет и сосет. Прохлада крема в сочетании с жаром его рта усиливают эротичность поцелуя.

Влага собирается между моих бедер, и я сжимаю их вместе, желая облегчить дискомфорт, желая чего-то большего, но не зная чего.

Внутри меня образовалась пустота, и я хочу, чтобы он заполнил ее.

— Пожалуйста, — хнычу я, вцепившись кулаками в его рубашку, прижимая его ближе.

— Пожалуйста, что, маленькая тигрица? Мне нужны твои слова.

— Пусть боль пройдет, — шепчу я.

— Где у тебя болит? — его руки скользят по моему телу, приближаясь к тому месту, которое нуждается в нем больше всего. Дыхание перехватывает в горле, когда он останавливается чуть выше моего пупка.