Морально нечестивый by Верóника Ланцет

— Я думаю, туда. — Сиси указывает в том направлении и начинает бежать. Качая головой, я следую за ней. Может быть, что бы это ни было, это на мгновение отвлечет меня от отца Гуэрра.

Мы добегаем до места и видим кучу монахинь, все они выглядят так, как будто увидели самого дьявола. Некоторые перекрещиваются, некоторые целуют крест, а другие просто стоят на коленях и молятся. Нетерпеливая Сиси прорывается через море монахинь, увлекая меня за собой. Но потом она внезапно останавливается. 

— Матерь Божья... Что... — бормочет Сиси. Она стоит передо мной, поэтому я делаю два шага вправо, чтобы увидеть, что перед ней. Я останавливаюсь, задыхаясь. 

Центральным элементом является копия "Пьеты" Микеланджело. И скульптура была осквернена самым ужасным образом. 

Меня чуть не вырвало от вида и запаха.

Вместо тела Христа, лежащего на руках Марии, расположено тело отца Гуэрры. Он обнажен, его кожа вздулась и изменила цвет. Его ранее бледная кожа стала коричневой с некоторыми фиолетовыми пятнами. Его торс был разрезан, органы вывалились наружу. Мне кажется, я могу различить его кишки, вываливающиеся в углубления на платье Марии. Вокруг жужжат мухи, а из грудной полости выползают личинки, некоторые из них падают на траву. Несколько жуков свисают с лица Марии, пытаясь зарыться в открытые отверстия. Запах гниения, от которого жуки жужжат от радости, заставляет монахиню за монахиней падать посреди молитвы. 

Но это еще не самое страшное.

Внизу статуи, написанные кровью, пять слов. 

Я знаю, что ты сделала.

— Богохульство! — кричит одна из монахинь.

Голова отца Гуэрра свободно болтается на шее, плоть истончилась от гниения и многочисленных хищников. Даже сейчас она слегка двигается вверх-вниз, позвоночник полностью виден. Шейные позвонки напрягаются, чтобы удержать вес головы... пока не перестают. Голова падает с грохотом, и все монахини отшатываются назад от этого звука. Она катится по траве, пока не достигает ног одной из монахинь. Она едва успевает взглянуть на него, как тоже падает на землю.

Моя рука вырывается и цепляется за руку Сиси. Я пытаюсь устоять, но мои ноги подкашиваются. 

— Лина?

— Кто... — шепчу я... — Я не могу.

— Нам нужно уходить. — Сиси хватает меня за руку и подталкивает к задней стенке. Как раз в этот момент появляется мать-настоятельница.

Как только она видит отца Гуэрра, или то, что от него осталось, она перекрещивается и падает на колени, ее глаза расширены от ужаса. 

— Пойдем. — Сиси побуждает меня идти дальше, отвлекая мое внимание от матери-настоятельницы. Я следую за ней, пока мы благополучно не возвращаемся в комнату. 

Клаудия все еще спит, поэтому мы стараемся говорить по минимуму.

— Кто-то видел меня... Господи, кто-то знает. — Чем больше я об этом думаю, тем больше меня охватывает паника. Образ отца Гуэрра, расчлененного и выставленного на всеобщее обозрение, навсегда запечатлелся в моей голове. Я никогда не смогу перестать это видеть...

— Ты этого не знаешь.

— Это было написано там. Ты тоже это видела. — Я подношу руку ко лбу и закрываю глаза. Мне нужно что-то делать... Я не могу оставаться здесь. Если кто-то узнает... Я содрогаюсь при одной мысли об этом. Кто бы ни сделал это с отцом Гуэррой... Господи! Мы не можем здесь оставаться. Это слишком опасно. 

— Может, это был розыгрыш. 

— Розыгрыш? — Я поворачиваюсь к Сиси. — Ты видела, что они сделали с трупом? Они изуродовали его... Нет... Я не могу этого сделать. Я не могу просто сидеть и ждать, пока тот, кто это был, придет за мной. Или, что еще хуже, за Клаудией.

— Я понимаю, но что ты можешь сделать?

Поднеся ногти ко рту, я кусаю их, беспокойство разъедает мой рассудок. Что я могу сделать?

Думай, Каталина, думай! 

— Я должна позвонить Энцо, рассказать ему все, — говорю я. Я не знаю, сможет ли Энцо что-нибудь сделать, но, может быть, он сможет хотя бы защитить мою дочь. 

Я даже не жду ответа Сиси, направляясь прямо к своему укромному месту и доставая телефон. Набираю номер Энцо. Он берет трубку с первой попытки. 

— Лина? — спрашивает мой брат, явно удивленный тем, что я позвонила так рано.

— Энцо... Мне нужна помощь. Я облажалась. — Мой голос дрожит, когда я пытаюсь объяснить, что произошло.

— Помедленнее, малыш. Что случилось?

И вот я рассказываю ему. Не очень подробно, но думаю, что Энцо понимает достаточно, потому что он сразу же говорит мне. 

— Я буду там через пару часов. Не двигайся! Не выходи из своей комнаты, поняла?

— Да, — шепчу я и кладу трубку. 

— Ты уезжаешь? — спрашивает Сиси.

— Я не знаю. Энцо сказал, чтобы я ждала его. Я не просто боюсь, Сиси... Я в ужасе. Что, если с Клаудией что-то случится? Ты видела ту штуку снаружи. Ни один здравомыслящий человек не стал бы этого делать. 

— Нет, ты права. Ты не можешь рисковать ни ее безопасностью, ни своей. 

— А как же ты, Сиси? Ты помогла мне! — Мне бы не хотелось, чтобы с ней что-то случилось из-за меня.

— Со мной все будет в порядке. — Она говорит пренебрежительно, но меня это не убеждает. 

— По крайней мере, позвони своему брату. Пусть он знает, что ты можешь быть в опасности, — добавляю я.