Морально нечестивый by Верóника Ланцет

— Это не зашло слишком далеко, к счастью. Когда я наткнулась на них, он запустил руки ей под юбку. — Я вздрагиваю, вспоминая события той ночи. — Но он мог... Господи, он мог бы сделать гораздо хуже... — Мене приходится сделать глубокий вдох, чтобы попытаться взять себя в руки. Одна мысль о том, что этот человек может сделать что-то с моей девочкой...

— Ты хорошо справилась, Каталина. Ты очень хорошо справилась. — Он хвалит меня, хотя то, что я сделала, было убийством. 

— Я убила его... — шепчу я и закрываю глаза, пытаясь отогнать воспоминания о пролитой крови. 

— Он заслужил это. Он был мерзким человеком, а ты защитила свою дочь. То, что ты сделала, было очень смело. —Добавляет Марчелло, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть его выражение. Его глаза почти теплые. 

— Он хотел убить меня, — признание слетает с моих губ. Убила бы я его, если бы он не напал на меня? Может быть...

— Перестань винить себя. Все кончено.

— Это не так... Воспоминания до сих проносятся в моей голове... 

Марчелло встает и начинает расхаживать по комнате. 

— Первый раз, конечно, самый худший.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Он имеет в виду...? 

— Ты уже убивал кого-то раньше? — осмеливаюсь спросить я.

Он сухо рассмеялся. 

— Кого-то... — размышляет Марчелло, прежде чем снова засмеяться. — Да. Я убил кого-то, — он делает паузу, прежде чем сказать, — много кого убил. 

Я ошеломлена его признанием, больше потому, что думала, что, возможно, он другой. Мне известно, что моя семья была... вовлечена в этот вид сомнительного бизнеса. Но учитывая то, что я слышала от Сиси о нем, то подумала, что он может быть другим.

Бросив последний взгляд, он поворачивается, чтобы уйти. 

— Подожди, — окликаю я.

Я еще не закончила. Почему он всегда готов игнорировать меня? Неужели я такая жалкая?

— Я попрошу Амелию составить список терапевтов -

— женщин-терапевтов. Она принесет его тебе. Если это все... — Он снова поворачивается и открывает дверь, чтобы уйти, и если бы я не была так встревожена, то, возможно, закатила бы глаза. 

— Есть кое-что еще. 

Он останавливается, закрывает дверь и прислоняется к ней. 

— Я слушаю. 

— И что я должна делать?

Марчелло хмуро смотрит на меня.

— Что ты имеешь в виду?

Я складываю руки на коленях и начинаю ерзать. Марчелло не очень-то облегчает мне разговор с ним.

— Что я должна делать весь день? Я имею в виду... — запнувшись, мне приходится подобрать нужные слова. — У Венеции и Клаудии будут уроки, а что насчет меня? Есть ли что-нибудь, что я могу сделать по дому?

— Нет, — отвечает он. 

— Почему?

— А что ты хочешь делать? — спрашивает он меня, и я замираю. Что я хочу делать? На ум ничего не приходит. 

— Я не знаю, — честно отвечаю ему. — В монастыре я выполняла свою часть работы по дому, и все.

— Тогда позволь мне спросить тебя по-другому. Что тебе нравится? — Его глаза сверкают в тускло освещенной комнате, и я потеряла себя в них. 

Ты. 

Я быстро встряхиваюсь, когда понимаю, что задумалась. Конечно, нет... нет, конечно, нет. Это была просто шальная мысль.

— Я? — спрашивает он, его тон наполовину веселый, наполовину удивленный. 

Проклятие! 

Неужели я сказала это вслух? 

Мои глаза расширились от осознания этого.

Внутренне съежившись, я притворно кашляю.

— Что тебе нравится, вот что я имела в виду.

— Это не то, о чем я спрашивал. — Он с вызовом поднимает бровь. 

— Ну, я не знаю, что мне нравится. — Пожав плечами, пытаюсь погрузиться в эту тему и забыть о своей оплошности. 

Боже, мои щеки, наверное, до сих пор пылают.

Сосредоточься!

— В Сакре-Кер я мало что могла делать. Уверена, ты это понимаешь. 

— А раньше?

— Раньше? — Странная мысль... Удастся ли мне вообще вспомнить, какой я была раньше?

Я снова пожимаю плечами.

— Я иногда шила. 

— И ты не могла продолжать в Сакре-Кер?

— Я пошила несколько вещей, ничего творческого. У меня не было материалов...

— Тогда это решает проблему, — сказал Марчелло, похоже, почти желая избавиться от меня. — Начни шить заново. — Он поднимает руку, чтобы проверить часы. — Тогда спокойной ночи. 

На этот раз он действительно уходит. 

Что?

Когда я дохожу до своей комнаты, то все еще ошеломлена внезапным уходом Марчелло. Не думаю, что ему нравится находиться рядом со мной. Это отрезвляющая мысль является правдой. Вздохнув, я снимаю платье и иду в ванную, чтобы принять душ. Я вижу, что там уже лежит несколько комплектов чистых полотенец, поэтому беру пару с собой. Мой взгляд сосредоточен на ванной и после долгих раздумий решаю принять ее. Возможно, это поможет мне расслабиться... проветрить голову.

Я бросаю полотенце и направляюсь к зеркалу во всю стену на другой стороне ванной. Мне хочется посмотреть на себя так, как это сделал бы кто-то другой. Как это сделал бы Марчелло. Что он видит такого, что вызывает у него отвращение? Я не уродлива, и мне это известно. И все же, каждый раз, когда я вижу, как Марчелло прилагает усилие, чтобы не смотреть на меня, то чувствую именно это. Думаю, на меня тоже не особо приятно смотреть. Моя бледная кожа усеяна мириадами веснушек. Единственная примечательная черта — это цвет глаз: ярко-зеленый, который унаследовала и Клаудия.