Морально противоречивый by Верóника Ланцет

Я уже давно смирилась с тем, что он оказывает на меня какое-то болезненное воздействие. Но зная, что мое естественное желание — потянуться к нему, я также могу контролировать себя.

— Этого не произойдет, — непринужденно отвечает он, вытирая полотенцем волосы. — Твоя комната не заперта. Я оставил там кое-какие вещи для тебя, так что иди, устраивайся поудобнее, — говорит он, проходя мимо меня.

— Что ты имеешь в виду? Ты не можешь держать меня здесь, — хмурюсь я, поворачиваясь, чтобы последовать за ним вверх по лестнице и войти в комнату, не похожую на ту, в которой я проснулась.

— О, но я могу, Сиси, — он одаривает меня дьявольской улыбкой, — ты официально моя жена. Это значит, что твое место - со мной. — Он берет со стола свои часы и надевает их на запястье.

— Против моей воли. Правда, Влад, какой в этом смысл? — я вздыхаю, мне все надоело. — Почему ты не можешь оставить меня в покое?

— Потому что я сказал тебе, — говорит он медленно, выверяя каждое слово. — Я никогда не отпущу тебя. Куда я иду, туда и ты идешь. И куда ты идешь...

— Я иду одна, — я не даю ему закончить свои слова, уже снова злясь на него.

— Я следую за тобой, — он подходит ближе. Так близко, что я все еще вижу, как несколько капель воды прилипли к его коже, чернила привлекают мое внимание. Но когда я замечаю, что мои глаза опускаются все ниже и ниже, я тут же поднимаю голову.

Слишком поздно.

Он смотрит на меня с забавным выражением лица, приподняв одну бровь.

— Нравится то, что ты видишь? — спрашивает он, его голос высокомерно дерзкий, когда он восхваляет себя передо мной.

— Я видела и получше, — лгу я, пожимая плечами и проходя мимо него, чтобы сесть на его кровать. — Нам нужно серьезно поговорить, так что оставь эти, — я махнула рукой в сторону его тела, — соблазнительные приемы, которые ты пытаешься на меня набросить. Это не сработает, — но даже когда я произношу эти слова, я не могу ничего поделать с тем, как мои глаза пытаются впиться в него.

А потом я вижу это.

Я хмурюсь, приглядываясь, и понимаю, что его татуировки выглядят по-другому. Там...

— Этого не было раньше, — говорю я, прежде чем могу помочь себе, указывая на треугольник, нарисованный над злыми духами, почти как будто он заключает их в клетку.

— Проницательно, — ухмыляется он. — Ты права. Это новое дополнение, — говорит он, но не уточняет.

Я притворно кашляю, чтобы прочистить горло.

Мне нужно взять себя в руки.

— Значит, так, — выпрямляю я спину, — мне нужно вернуться в Нью-Йорк. Марчелло, наверное, уже волнуется.

— Я оставил записку. — Он пожимает плечами, обходит кровать и направляется к большому гардеробу. Видя, что он изо всех сил старается избежать этого разговора, я просто следую за ним.

— Так он знает, что я с тобой? — спрашиваю я, удивленная тем, что он так прямолинеен.

—Что-то в этом роде, — говорит он, забавляясь, прежде чем уронить полотенце.

Это так неожиданно, что я едва успеваю среагировать. Мои глаза расширяются, мой рот формирует небольшое «о», пока я просто рассматриваю его тело.

Определенно, он стал массивнее.

Я не могу удержаться, но чувствую, как жар ползет по моей шее, когда вижу его задницу, так безумно хорошо вылепленную. Даже полностью покрытые чернилами, его мышцы напрягаются, когда он двигается, это безошибочно.

А потом я перевожу взгляд вверх и вижу, что он наблюдает за мной с самодовольным выражением, и я тут же отворачиваюсь, смущенная тем, что на меня смотрят.

— Я ничего не слышал о твоем женихе. Разве он тоже не скучает по тебе? — спрашивает он, и, к моему вечному стыду, мне требуется некоторое время, чтобы взять под контроль свое бешено бьющееся сердце и ответить ему.

— Конечно. И Раф тоже. Он, наверное, с ума сходит от беспокойства, — рассеянно говорю я, перед глазами все еще играют образы его обнаженной плоти.

Черт возьми!

Я была права в первый раз. Я проклята. И мое проклятие заключается в том, что я оседлала его.

— Жаль, что ты уже замужем, не так ли? — Его дыхание внезапно оказалось на моей шее.

Отодвинув мои волосы, он проводит губами по моей шее, останавливаясь на шраме. Это призрачное прикосновение, но его достаточно, чтобы я задрожала с головы до ног.

— Влад, — произношу я его имя, впиваясь ногтями в ладони, заставляя себя оставаться неподвижной. — Брось игру.

Его язык ускользает, и я чувствую, как он медленно двигается по моей коже. Мое дыхание сбивается, но, когда я понимаю, что он добился от меня желаемой реакции, то я быстро поворачиваюсь, отталкивая его от себя.

— Остановись хоть на минуту. Пожалуйста, — тяжело дышу я. От возбуждения или от гнева, я не знаю. Его зрачки расширены, когда он смотрит на меня, и мне даже не нужно смотреть вниз, чтобы понять, что он, должно быть, твердый. — И оденься, — легкомысленно говорю я, не сводя глаз с его лица.

— Иди в свою комнату, Сиси, — хрипит он, проводя пальцами по волосам. —Если ты не хочешь, чтобы случилось что-то еще, тебе лучше пойти в свою комнату и запереть дверь.