Морально противоречивый by Верóника Ланцет

— Между мной и Рафом ничего не было, — начинаю я, делая глубокий вдох. Лина и Марчелло смотрят на меня, пока я говорю, поэтому я признаюсь во всей лжи, которую сказала, надеясь, что они не будут слишком разочарованы во мне. — Он предложил брак по расчету, когда я узнала, что беременна.

— Ты знала? — Лина задыхается. — Ты знала, что беременна?

Я медленно киваю, стыд ползет по моим щекам.

Но потом я чувствую руку Влада поверх моей, он быстро сжимает ее, и это все, что мне нужно, чтобы продолжить.

— Да, — признаю я. — Я знала.

— Сиси, — качает головой Лина. — Ты знала, что могла прийти ко мне в любой момент. Зачем тебе... — она замолчала, и я увидела разочарование в ее взгляде.

— Мне было страшно, — шепчу я, готовая выложить все карты на стол. Но Марчелло прерывает меня, его голос громок, он практически стреляет кинжалами в Влада своими глазами.

— То есть Раф не был отцом, да? — спрашивает мой брат, и я не знаю, почему мне так неловко признаваться в этом, но когда я медленно киваю, я чувствую, что мне становится все жарче, от стыда я потею.

— Черт, ты воспользовался ею? — рычит он, ударяя ладонью по столу, и от этого звука я вздрагиваю.

Влад спокоен, даже когда мой брат бушует. Его рука на моей, мой мужчина единственный источник комфорта, когда я оказываюсь в одной из самых неловких ситуаций, в которых я когда-либо была.

— Я не воспользовался ею, Марчелло. Мы оба взрослые люди, и она может принимать собственные решения, — лениво тянет Влад, его ноги по-прежнему лежат на столе, а поза расслаблена.

И это, кажется, еще больше злит моего брата, его лицо краснеет от ярости, когда он смотрит на Влада.

— Она выросла в гребаном монастыре, Влад. К какому типу взрослых ты ее относишь? — спрашивает он, и я хмурюсь, мне не нравится направление, которое он выбрал. — Блядь, она, наверное, даже не знала, что такое секс, — продолжает мой брат, и в этот момент мои глаза широко раскрываются от шока. — Что он сказал тебе, чтобы убедить тебя переспать с ним? — продолжает он, направляя вопрос на меня. — Он заставлял тебя? Он что-то обещал тебе? Боже, я не могу в это поверить, — ругается он себе под нос, похоже, едва контролируя себя.

— Я не ребенок, Марчелло, и я бы предпочла, чтобы ты не называл меня так, — начинаю я, меня гложет необходимость постоять за себя. Возможно, я не хочу разочаровывать брата, но это не значит, что я позволю ему говорить мне подобные вещи. — И я тоже не идиотка. Может, я и выросла в монастыре, но это не лишило меня здравого смысла, — я почти закатываю глаза. — Я точно знала, во что ввязываюсь с Владом.

— Сиси, — качает Марчелло головой, — я не хочу сказать, что ты ребенок. Но ты молода и неопытна. Он на десять лет старше тебя, ради Бога. Как это не использует тебя в своих интересах?

— Марчелло, — вздыхаю я, почти в изнеможении. — Ты тоже его знаешь, — добавляю я, украдкой бросая взгляд на Влада и замечая, что он внимательно наблюдает за мной с напряженным выражением на лице. Его нижняя губа слегка изогнута, я знаю, что он наслаждается шоу. Но больше всего я рада, что он позволяет мне самой вести борьбу, так как, несомненно, если он начнет говорить, то просто засунет ногу в рот и сделает ситуацию еще хуже, чем она есть.

— У него эмоциональный интеллект младенца.

— Эй, — протестует сбоку Влад, изо всех сил стараясь скрыть растущую улыбку.

— Он даже не знал, как разговаривать с женщиной, пока не появилась я, — продолжаю, и Влад стонет, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу в типично драматической сцене.

— Правда, Дьяволица? Ты должна раскрыть все мои секреты? — спрашивает он с забавной ухмылкой на лице.

— Это правда, — пожимаю я плечами. — Ты даже не знал, как целоваться, — добавляю я, подмигивая ему.

— Я знал больше, чем ты. У меня, по крайней мере, была теоретическая база, — возражает он.

— Точно, — фыркнула я, — вот почему ты был готов разрезать себе руку, чтобы я снова тебя поцеловала, — я приподняла бровь, немного потерявшись в этом разговоре.

— У тебя есть тяга к крови, признай это, — парирует он, его глаза темнее черного, когда зрачки обгоняют радужку.

Я чувствую потребность обмахивать себя веером, особенно когда мои глаза блуждают по его торсу, кровь запеклась на его рубашке, а некоторая все еще свободно течет из раны. Но я двигаюсь ниже и замечаю, что не я одна слишком разгорячена этим разговором, его нижняя часть растет прямо под моим взглядом.

— Может быть, — произношу я, задыхаясь, когда возвращаю взгляд к его глазам.

— Вы двое можете прекратить это? — слова Марчелло прерывают нас, но энергия все еще тяжела, когда я опускаюсь на свое место, беру его руку в свою и наслаждаюсь его прикосновением.

Он заставляет меня забыть о себе. Даже в таких ситуациях, как эта, когда я знаю, что должна держать себя в руках, он заставляет все забыть.

— Он ни в коем случае не принуждал меня, Марчелло. Мы просто... — Я поворачиваюсь к Владу, — влюбились.