Морально противоречивый by Верóника Ланцет

— Вот как все будет происходить. Ты волен поступать так, как тебе заблагорассудится. Ты более чем заслужил это право. Я не знаю, как ты здесь оказался, или что случилось в твоем прошлом, и, честно говоря, меня это не волнует.

Сет наклоняет голову к Владу, сужая глаза, как будто не понимает, что тот говорит.

— Может, он не говорит по-английски, — подталкиваю я Влада.

— Говорит, не так ли, мальчик?

Сет двигает головой вправо, как будто наконец-то обращает внимание на Влада.

— У меня есть предложение для тебя. Я бы хотел дать тебе работу. Опять же, без всяких условий. Ты свободен, если хочешь уйти, но мне бы пригодился человек с твоими навыками. Я заплачу тебе и предоставлю жилье. Ты будешь действовать как мой телохранитель, что-то вроде того. Я считаю, что это не слишком сложно. — Влад надулся и посмотрел на меня в поисках подтверждения.

Я закатываю глаза от того, что может быть только началом драматического спектакля.

— Мне не нужно много твоего времени, и ты получишь достойную компенсацию. — Влад продолжает рассказывать о преимуществах работы на него, выставляя себя этаким избалованным принцем, за которым нужен постоянный контроль.

Наверное, в другой жизни, может быть. Улыбка тянется по моим губам, когда я смотрю, как Влад изо всех сил пытается убедить Сета работать на него.

Я не могу поверить, что он заплатил десять миллионов долларов и освобождает его. В моей груди расцветает новое уважение к нему, когда я вижу, как он пытается предложить Сету честный шанс на жизнь.

Речь Влада заканчивается, но ответа от Сета все еще нет.

— Что ж, — плечи Влада опускаются для драматического эффекта, — я пытался, — говорит он, пожимая плечами, берет меня за руку и поворачивается к выходу.

Из ниоткуда рука Сета ложится на плечо Влада, и он останавливает его. Открыв рот, он показывает на свой язык... или то, что от него осталось.

— Значит, кошка все-таки проглотила твой язык, — Влад шутит, быстро трезвеет и протягивает Сету свой телефон, чтобы тот набрал ответ.

Он быстро что-то пишет, и выражение лица Влада говорит мне, что это положительный ответ.

— Что там написано? — спрашиваю я, и он просто показывает мне телефон.

«Помоги мне отомстить, и мы договорились.»

— Добро пожаловать на борт, Сет, — Влад похлопывает его по спине, и я снова заинтригована намерениями Влада.

 



 

Главное событие вот-вот начнется, когда мы с Владом возвращаемся на свои места. Все смотрят на нас с опаской, а Сет затаился на заднем плане, расположившись позади нас, его зоркий глаз сканирует толпу.

Мауро снова на сцене, представляет мероприятие, пока несколько человек приносят различный реквизит.

— Момент, которого вы все ждали, настал, — он делает паузу, оглядываясь вокруг, чтобы усилить предвкушение. — Без сомнения, большинство из вас подали заявки и с нетерпением ждут, когда же вы сможете получить приз. Но, как и каждый раз, ваша заявка будет публично опубликована, и у каждого будет шанс принять участие в торгах. Чем необычнее, тем больше денег вам придется потратить, — усмехается он, и толпа, кажется, негодует.

Тем не менее, несколько самодовольных людей кивают головами, несомненно, уверенные в том, что им удастся получить свой заказ.

— Так что же это такое? Просто люди? — я наклоняюсь, чтобы спросить Влада.

Он рассказал мне о клубе, но не сообщил никаких подробностей.

— Ты его слышала. Необычные люди, — отвечает он, его взгляд устремлен на сцену.

Мауро представляет первую участницу аукциона — девственницу Кумари. В зал вводят молодую девушку, одетую в показную одежду, с лицом, разрисованным сочетанием красного и черного. Четыре человека вносят ее на троне и усаживают на середину сцены.

— Кумари?

У Влада отвисает челюсть, когда он смотрит на продолжающийся аукцион.

— Кумари — это непальская традиция, которая использует молодых девушек для воплощения живой богини. Однако они могут выполнять эту роль только до достижения половой зрелости, — объясняет он, и мои глаза расширяются от ужаса.

— Ты имеешь в виду...

— Да. Некоторые, наверное, думают, что получат какие-то божественные силы, если трахнут ребенка, — с отвращением покачал он головой.

— Разве мы не можем что-то сделать? — шепчу я, глядя между ним и сценой.

Девочка выглядит ошеломленной, она неподвижно стоит на троне, не выказывая абсолютно никакого страха перед тем, что, несомненно, с ней произойдет.

— Мы можем, — отвечает Влад, и я с облегчением вдыхаю. — Но мы не будем.

Я хмуро смотрю на него.

— Что значит «не будем»?

— Сиси, — начинает он, его глаза все еще прикованы к сцене, — Будет больше таких девушек, как она. Больше людей, которым нужна помощь. Мы не сможем спасти всех.

— Но мы можем попытаться, — слабо говорю я.

— Дьяволица, — поворачивается он ко мне, тыльной стороной ладони проводя по моей щеке, — я и не знал, что у тебя есть сердце, — иронично комментирует он, без сомнения, пытаясь отвлечь меня от происходящего.

— А я не знала, что у тебя его нет, — отвечаю я, устремляя на него обвиняющий взгляд.