Моральное воспитание

Сущность наказания настолько не согласуется с его бесстрастным применением, что хотя и полезно дать себе какое-то время на размышление, прежде чем его назначить, все-таки не нужно, чтобы это время было слишком значительным. Ведь чувство, находящееся в основе наказания, делающее его чем-то живым, со временем охладевает, а в результате его выражение становится несколько искусственным. Недавно в наших учреждениях среднего образования создали нечто вроде школьных судов, уполномоченных судить школьные правонарушения, которые представляются более или менее серьезными. Этот институт может быть полезным, когда речь идет о том, чтобы принять решение о серьезном наказании, например, об исключении из учебного заведения; но я сомневаюсь, что в обыкновенных случаях он принесет всю ту пользу, которую от него можно ожидать. Сможет ли торжественно выносимый судебный приговор, объявляемый спустя длительное время после того как поступок был совершен, в официально-церемониальных формах, своего рода безличным судебным органом, так же затронуть душу ребенка, как несколько слов его постоянного преподавателя, сказанных непосредственно в момент проступка, под воздействием вызванного им мучительного чувства, по крайней мере, если ученик любит этого преподавателя и дорожит его мнением? Если и верно, что класс – это общество, что школьные институты похожи на соответствующие социальные институты, то они все же не должны быть их простой и точной копией. Общество детей не может быть организовано так же, как общество взрослых. Школьные проступки отличаются тем, что все они входят в категорию очевидных проступков. Чтобы их судить, следовательно, не требуются сложные процедуры. К тому же существует моральная заинтересованность в том, чтобы наказание за проступок следовало настолько близко, насколько возможно, за самим проступком, с тем чтобы нейтрализовать негативные результаты последнего. Ребенок живет ощущениями. Необходимо ощущению, вызванному проступком, без промедления противопоставить противоположное ощущение.

Но каково бы ни было наказание, и каким бы способом оно ни применялось, если о нем принято решение, необходимо, чтобы оно было неотвратимым. Оговорки могут быть сделаны только в тех случаях, когда ребенок искупает свою вину каким-нибудь ярким способом и спонтанным действием. Здесь есть одно педагогическое правило, которого невозможно придерживаться слишком строго. В действительности важно, чтобы ребенок чувствовал в правиле необходимость, равную той, что свойственна законам природы. Именно при этом условии он усвоит привычку представлять себе долг подобающим образом, т. е. как нечто, навязываемое воле неодолимо, с чем не спорят и что не нарушают, нечто непоколебимое в той же степени, что и физические силы, хотя и в иной форме. Если же, наоборот, он видит, как правило гнется под влиянием разного рода случайностей, применяется все время нерешительно, если он ощущает его рыхлость, неопределенность, податливость, он будет его воспринимать именно как таковое и относиться к нему соответствующим образом. Кроме того, поскольку оно будет казаться ему гибким, он не будет бояться прогибать его по любому поводу; поскольку оно носит компромиссный характер, он будет приспосабливать его к различным обстоятельствам. Слабость, нерешительность в области наказания могут, следовательно, способствовать только тому, что сами сознания будут становиться слабыми и нерешительными. Существует решительность, которая является условием моральной устойчивости и которую необходимо проявлять, чтобы передавать ее ребенку.

Мы сейчас последовательно рассмотрели, какова моральная роль наказания, каким оно должно быть и как оно должно применяться, чтобы достигать своей цели. Но наказание – не единственная санкция, привязанная к правилам школьной морали, так же как и к правилам морали взрослого; помимо него существуют и вознаграждения. Но, хотя в действительности вознаграждения образуют эквивалент и логическую пару наказаний, они займут у нас гораздо меньше времени, так как в моральном воспитании они занимают гораздо меньшее место.