Моральное воспитание

Плодотворный тезис о социальной природе морали у Дюркгейма нередко носит туманный и многозначный характер, что связано с таким же истолкованием общества. Оно выступает то как эмпирически наблюдаемая реальность, то как идеальная сущность, источник всех и всяческих благ и добродетелей; то как единая абстрактная сущность, то как множественная, но растворенная в предыдущей. В связи с этим и по отношению к морали оно трактуется как некий всесильный и всепроникающий демиург: это и источник моральных норм и идеалов, в том числе противостоящих друг другу; и их условие; и причина их формирования, сохранения и изменения; и цель, и объект, и результат морального поведения; и т. д.

Дюркгейм разрабатывает солидаристское представление о морали как о вполне единой и непротиворечивой сущности, в которой гармонично взаимодействуют и дополняют друг друга моральные правила политического общества как целого, с одной стороны, частных групп – с другой, и этих групп между собой – с третьей. Между тем в обществах современного типа – это не установленный факт, а проблема, решение которой чрезвычайно сложно. Таким образом, положение Дюркгейма о том, что с социологической точки зрения существуют не мораль, а морали во множественном числе, оказывается не проясненным, не реализованным, и носит достаточно декларативный характер.

С предыдущим представлением связана идея о том, что социетальные моральные правила поддаются однозначной интерпретации различными социальными группами и индивидами, а это в условиях разнообразных и противоречивых интересов и стремлений невозможно. В действительности в современных обществах имеет место разнородность и противоречивость моральных правил и их интерпретаций, которые в дюркгеймовской теории остаются, по существу, без внимания.

Из дюркгеймовской трактовки морали как синонима социальной солидарности вытекает обоснование морали конформизма, смирения и покорности.

Процесс морального воспитания Дюркгейм рассматривает почти исключительно как адаптацию к наличной системе правил и требований «общества», которые сами по себе носят незыблемый характер. Воспитание при этом выступает главным образом как отражение общества, а не как процесс воспроизводства сложившихся форм социальных противоречий, несправедливости и неравенства.

Ребенок как объект воспитания оказывается не на пересечении разнообразных социализирующих воздействий, а один на один с воспитателем (учителем) как единственным, полномочным и авторитетным представителем и агентом единого и неделимого «общества в целом», транслирующим волю последнего и внушающим ее ученику. Другие взрослые агенты социализации оказываются почти вне поля рассмотрения Дюркгейма.

Более того, по Дюркгейму, дети как объекты морального воздействия знают только общество взрослых или созданное взрослыми. Что касается детских обществ и групп, особенно формирующихся и функционирующих самопроизвольно, то в качестве более или менее автономных акторов они в его теории практически отсутствуют. Вместе с тем в ней отсутствует, по существу, социология детства как проблемная область или социологическая дисциплина.

Несмотря на эти и другие изъяны, дюркгеймовская теория явилась выдающимся вкладом в изучение морали. Среди ее достоинств следует подчеркнуть прежде всего разработку представления об обществе как о нормативной системе и, шире, идеи социальной нормативности как таковой. Интерпретация моральных правил как воплощения и единства обязательности, долженствования, принудительности, с одной стороны, и блага, желательности, ценности – с другой, была чрезвычайно плодотворной и новаторской. Благодаря осуществлению социологического подхода Дюркгейму в значительной мере удалось преодолеть односторонность кантианской и утилитаристской трактовок морали.

Трактовка долженствования как социально позитивного и привлекательного явления, как блага и объекта влечения составляла преимущество дюркгеймовского подхода не только в сравнении с его давним предшественником Кантом, не только с его современником Гюйо, но и в сравнении с позднейшими влиятельными теоретиками, такими как Мишель Фуко. Последний явно и неявно рассматривает нормативность как явление негативное в социальном отношении, неорганичное для индивида, насилующее его природу, отождествляемое с «надзирающей» и «наказывающей» «властью» и извне навязываемым «дисциплинированием».

Понимание Дюркгеймом нераздельного единства и взаимопроникновения в морали таких противоположностей, как социальное и индивидуальное, долженствование и благо, рациональное и эмоциональное, сакральное и секулярное, символическое и вещественное, открывало путь к социологическому, в том числе эмпирическому, исследованию моральных систем различных обществ и социальных групп, их сравнительному анализу и изучению их исторического развития. Этому же способствовали его социологический релятивизм, антиуниверсализм и антиаприоризм в подходе к изучению морали.