Читаем Моральное воспитание полностью

Традиционное и идеальное в морали

Резюмируя дюркгеймовский анализ связи «коллективного возбуждения» и идеалов, следует еще раз подчеркнуть, что теоретически в нем четко прослеживается различие между тем «возбуждением», при котором идеалы создаются, и тем, при котором они, уже существуя, воссоздаются, воспроизводятся, оживляются посредством разного рода механизмов традиционализации, будь то обычаи, ритуалы, празднества, церемонии и т. п.

С этим различением у Дюркгейма тесно соприкасается и отчасти совпадает другое, а именно между двумя разновидностями идеалов: теми, которые находятся in status nascendi, в стадии зарождения, формирования, создания, с одной стороны, и теми, которые уже сформировались, хабитуализировались, традиционализировались, институционализировались, – с другой. В свою очередь, это различение позволяет лучше понять взгляды Дюркгейма на сущность морали, моральных правил и морального поведения.

Дело в том, что, согласно Дюркгейму, подлинно и собственно моральными могут считаться только те идеалы, которые принадлежат ко второй из только что названных разновидностей, а именно те, которые приобрели форму «коллективных привычек», традиций, социальных институтов. Что касается идеалов в стадии формирования, то их следует трактовать как моральные лишь эвентуально или потенциально: они могут становиться моральными при определенных обстоятельствах, а именно тогда, когда они подвергнутся хабитуализации, традиционализации и институционализации.

Этот вывод следует из тех положений дюркгеймовской теории морали, которые отчасти уже сформулированы выше. Он вытекает прежде всего из идеи Дюркгейма о том, что моральное поведение – это поведение, соответствующее санкционируемым правилам. Из предыдущего следует, что в его теории моральные правила выступают в двух формах: правила-идеалы, которые еще только формируются и даже в таком состоянии отчасти уже выполняют регулятивную функцию, и правила-нормы, т. е. устоявшиеся, традиционализированные, хабитуализированные, институционализированные. Только последние, согласно дюркгеймовской логике, могут считаться собственно моральными. Ведь едва созданные идеалы и ценности – это еще не правила в собственном смысле. Конечно, даже формирующиеся идеалы в какой-то мере выполняют важнейшую для морали, по Дюркгейму, регулятивную функцию. Тем не менее в них эта функция развита слабо: многие из них вообще не реализуются: это лишь потенциальные правила.

Настоящими правилами, тем более моральными, идеалы, по логике Дюркгейма, становятся лишь тогда, когда приобретают традиционный характер, превращаются в традиции[152]. Как отмечалось выше, французский социолог постоянно подчеркивал длительный, регулярный, устойчивый, даже монотонный характер подлинно морального поведения. Вот откуда его повышенный интерес к проблематике привычного поведения и придание ему столь важного значения в социальной жизни вообще, и в моральной – особенно. Не случайным поэтому выглядит и большое количество работ, посвященных изучению привычек в различных научных дисциплинах, которые Дюркгейм брал, в частности, в библиотеке Бордоского университета в период работы в нем[153].

Следует при этом иметь в виду, что Дюркгейм опирается на понятие «традиция» не только тогда, когда использует само слово «традиция». Это понятие имеет у него и другие терминологические выражения. Оно выражено прежде всего в его термине «коллективные привычки», который он использует как синоним традиций. В свою очередь, подлинно моральные правила в его интерпретации выступают как синоним коллективных привычек, т. е. традиций.

По Дюркгейму, моральное поведение – это разновидность коллективно-привычного, т. е. традиционного поведения: «Хотя не все коллективные привычки являются моральными, все моральные практики являются коллективными привычками. Поэтому всякий, кто невосприимчив ко всему, что есть привычка, рискует также быть невосприимчивым к морали»[154]. Подобная привычка, чтобы быть моральной, предполагает одно важнейшее свойство: ее обязательный характер. Именно такого рода правила и поведение, имеющие традиционный характер, могут считаться подлинно моральными.

Перейти на страницу:

Все книги серии Социальная теория

В поисках четвертого Рима. Российские дебаты о переносе столицы
В поисках четвертого Рима. Российские дебаты о переносе столицы

В книге анализируется и обобщается опыт публичной дискуссии о переносе столицы России в контексте теории национального строительства и предлагается концепция столиц как катализаторов этих процессов. Автор рассматривает современную конфронтацию идей по поводу новой столицы страны, различные концепции которой, по его мнению, вытекают из разных представлений и видений идентичности России. Он подробно анализирует аргументы pro и contra и их нормативные предпосылки, типологию предлагаемых столиц, привлекая материал из географии, урбанистики, пространственной экономики, исследований семиотики и символизма городских пространств и других дисциплин, и обращается к опыту переносов столиц в других странах. В центре его внимания не столько обоснованность конкретных географических кандидатур, сколько различные политические и геополитические программы, в которые вписаны эти предложения. Автор также обращается к различным концепциям столицы и ее переноса в российской интеллектуальной истории, проводит сравнительный анализ Москвы с важнейшими современными столицами и столицами стран БРИК, исследует особенности формирования и аномалии российской урбанистической иерархии.Книга адресована географам, историкам, урбанистам, а также всем, кто интересуется современной политической ситуацией в России.

Вадим Россман

Политика
Грамматика порядка
Грамматика порядка

Книга социолога Александра Бикбова – это результат многолетнего изучения автором российского и советского общества, а также фундаментальное введение в историческую социологию понятий. Анализ масштабных социальных изменений соединяется здесь с детальным исследованием связей между понятиями из публичного словаря разных периодов. Автор проясняет устройство российского общества последних 20 лет, социальные взаимодействия и борьбу, которые разворачиваются вокруг понятий «средний класс», «демократия», «российская наука», «русская нация». Читатель также получает возможность ознакомиться с революционным научным подходом к изучению советского периода, воссоздающим неочевидные обстоятельства социальной и политической истории понятий «научно-технический прогресс», «всесторонне развитая личность», «социалистический гуманизм», «социальная проблема». Редкое в российских исследованиях внимание уделено роли академической экспертизы в придании смысла политическому режиму.Исследование охватывает время от эпохи общественного подъема последней трети XIX в. до митингов протеста, начавшихся в 2011 г. Раскрытие сходств и различий в российской и европейской (прежде всего французской) социальной истории придает исследованию особую иллюстративность и глубину. Книгу отличают теоретическая новизна, нетривиальные исследовательские приемы, ясность изложения и блестящая систематизация автором обширного фактического материала. Она встретит несомненный интерес у социологов и историков России и СССР, социальных лингвистов, философов, студентов и аспирантов, изучающих российское общество, а также у широкого круга образованных и критически мыслящих читателей.

Александр Тахирович Бикбов

Обществознание, социология
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука

Похожие книги

Философия
Философия

Доступно и четко излагаются основные положения системы философского знания, раскрываются мировоззренческое, теоретическое и методологическое значение философии, основные исторические этапы и направления ее развития от античности до наших дней. Отдельные разделы посвящены основам философского понимания мира, социальной философии (предмет, история и анализ основных вопросов общественного развития), а также философской антропологии. По сравнению с первым изданием (М.: Юристъ. 1997) включена глава, раскрывающая реакцию так называемого нового идеализма на классическую немецкую философию и позитивизм, расширены главы, в которых излагаются актуальные проблемы современной философской мысли, философские вопросы информатики, а также современные проблемы философской антропологии.Адресован студентам и аспирантам вузов и научных учреждений.2-е издание, исправленное и дополненное.

Владимир Николаевич Лавриненко

Философия / Образование и наука
САМОУПРАВЛЯЕМЫЕ СИСТЕМЫ И ПРИЧИННОСТЬ
САМОУПРАВЛЯЕМЫЕ СИСТЕМЫ И ПРИЧИННОСТЬ

Предлагаемая книга посвящена некоторым методологическим вопросам проблемы причинности в процессах функционирования самоуправляемых систем. Научные основы решения этой проблемы заложены диалектическим материализмом, его теорией отражения и такими науками, как современная биология в целом и нейрофизиология в особенности, кибернетика, и рядом других. Эти науки критически преодолели телеологические спекуляции и раскрывают тот вид, который приобретает принцип причинности в процессах функционирования всех самоуправляемых систем: естественных и искусственных. Опираясь на результаты, полученные другими исследователями, автор предпринял попытку философского анализа таких актуальных вопросов названной проблемы, как сущность и структура информационного причинения, природа и характер целеполагания и целеосуществления в процессах самоуправления без участия сознания, выбор поведения самоуправляемой системы и его виды.

Борис Сергеевич Украинцев , Б. С. Украинцев

Философия / Образование и наука