Моральные основы отсталого общества

За год Прато работал по найму 180 дней и заработал 114 долларов наличными и 90 долларов натурой, в основном в виде бесплатного питания на работе. Его заработок составлял 60 процентов семейного дохода. Синьора Прато работала очень мало – отчасти по причине нездоровья, а отчасти потому, что для нее не было работы. Пеппино время от времени работал помощником каменщика – это приносило 65 центов в день, но на работе его не кормили. Дочь Карло, Мария, по мере возможности подрабатывала служанкой, получая за 10- или 12-часовой рабочий день 33 цента и трехразовое питание[23].

Прато далеко не всегда знал, будет ли у него работа через неделю, но в целом ему везло. В декабре и январе он давил оливковое масло в хозяйстве крупного землевладельца в одной из соседних коммун. Живя вместе с другими работниками при маслобойне и работая с двух ночи до девяти вечера, он получал трехразовое питание, 25 центов и пол-литра масла (стоимостью 35 центов) за каждый день. Когда эта работа закончилась, он какое-то время просидел без дела. Затем подошла его очередь быть нанятым на общественные работы, и Прато определили в команду, занятую починкой дороги. Там он получал один доллар и бесплатный обед за семичасовой рабочий день, но путь на работу занимал у него три часа, а с работы домой – два (дорога обратно лежала под гору). На конец июня и весь июль, когда в Монтеграно убирают пшеницу, Прато за хорошую плату – доллар в день плюс плотные завтрак, обед и ужин – нанимался к нескольким местным землевладельцам. Следующие три месяца работы у него практически не было, и он проводил время, ковыряясь на своем клочке земли.

Имей он такую возможность, Прато работал бы по найму каждый день, кроме праздников. То же самое относится к Марии и Пеппино. Синьора Прато, несмотря на слабое здоровье, без труда управлялась бы с делами по дому и на принадлежащем семье крошечном участке. Таким образом получается, что семья Прато была безработной на 60 процентов.

Прато живут в собственном доме с одной комнатой. (Жилье – непременная часть приданого, поэтому у большинства семей сельскохозяйственных работников есть свой дом, из них около половины однокомнатные, а половина – двухкомнатные. Такой дом, как у Прато, можно снять за 4 доллара в месяц.) Четвертую часть комнаты занимает громадная «супружеская» кровать: матрас набит кукурузной шелухой, на нем расстелено искусно вышитое покрывало и лежат четыре огромные белые подушки. Рядом с кроватью – койка Пеппино. (Мария ночует у бабушки, через два дома на той же улице.) Из остальной мебели – несколько стульев, стол и два похожих на гроб сундука, один для зерна, другой для «полотна» (на деле в нем хранятся хлопчатобумажные постельные принадлежности). На зиму под потолок подвешивают сушеные помидоры и перцы, вяленые дыни и колбасы. Остальное мясо после забоя свиньи, в основном в виде колбас и сосисок, хранится в глиняных кувшинах, залитое растопленным свиным жиром или рассолом. Сеток на окнах и двери нет, поэтому, несмотря на то что Монтеграно раз или два за лето обрабатывают ДДТ, дом кишит мухами.

Воду члены семьи Прато берут из уличной колонки муниципального водопровода, расположенной в двух-трех сотнях футов от их дома. Ничего похожего на туалет у них нет, по нужде они обычно отходят на определенное место в нескольких шагах от двери. (Дом Прато стоит на окраине Монтеграно, а то им пришлось бы ходить дальше – до какого-нибудь укромного проулка, где можно облегчиться, никому не мешая.)

Электричества у них нет. Жилище освещается масляной лампой. Для того чтобы испечь хлеб, синьора Прато жжет в печи хворост, выметает золу и кладет тесто прямо на раскаленные камни. Остальную пищу она готовит на открытом огне очага.

Завтракает Прато около девяти утра, поработав перед этим два или три часа. Его завтрак состоит из большого ломтя хлеба и пригоршни оливок или томатов. В полдень он ест более или менее то же самое. Ужин, который бывает в восемь или девять вечера, – единственная за день трапеза, за которой может собраться вся семья. Вечером на стол подают хлеб, суп из свежей или сушеной фасоли, немного колбасы, если она еще осталась (свинью забивают в декабре, мяса обычно хватает до июня-июля), и фрукты – свежие или сушеные.

Раз в месяц – обычно по праздникам – на столе появляются вино, сыр, рыба или мясо. По семейной приходно-расходной книге видно, сколько Прато тратят за год на продукты, не считая зерна и муки:

Значительную часть одежды Прато покупают на местной ярмарке у неаполитанцев, которые возят подержанные вещи из США. Даже по меркам Монтеграно одежда стоит недорого: хлопчатобумажное домашнее платье – от 35 до 50 центов, рубашка со слегка потертым воротником – 25 центов, заштопанные на коленях детские джинсы – 50 центов, мужская шерстяная куртка – 2 доллара. Тем не менее одежды Прато не хватает. Притом что зима в Монтеграно сырая и холодная, куртка Карло – единственная теплая вещь на всю семью. Особая проблема – обувь: пара грубых башмаков, сделанных местным сапожником, стоит 5 долларов и носится меньше двух лет.