Моральный патруль. ОбличениеЪ

— Моя прабабушка говорила, что сильнейшие выживают, а умнейшие живут! – воительница со вздохом расставания гнома с гномихой, натягивала на себя паутинку – невесомую, прозрачную, будто глоток свежего весеннего утра над рекой. – Бабушка выучила меня, посадила на кобылу, а затем отправила в путешествие по Мирам и дала наказ: без богатого мужа на родную Планету Амазония не возвращаться, пусть даже попутный вакуумный ветер подгоняет меня в упругие многообещающие ягодицы, пусть они – безрукие, но разжалобят и прогонят слезливую старость настоящих олигархов.

То, над чем вы заламываете руки и не знаете применения – крепчайшая наноброня, дорогая, как стакан воды в пустыне.

Последнее изобретение гномов нанотехнологов, гордость красивых девушек, которые не знают бомжей и сравнивают себя с розовыми четырехклювыми птицами Ганга.

Воительницам в два, в три, в сиксилиард раз сложнее, чем вам, патетические мужчины; мы следим за своей внешностью, манерами, одеждой, даже за Вами следим; груз ответственности свинцом Сизифа ложится на наши хрупкие плечи, а затем чтобы мы не упали под бременем, наши ягодицы увеличиваются в размерах, попы – круглые, будто глобусы, а ягодичная мышца – рельса Космопаровоза.

Мужчины полагают, что круглые попы у женщин – от булок с медом и фанфаронского мороженого на обед и завтрак.

Нет! Нет, и нет!

От невидимой тяжести наши попы наливаются ртутью.

У меня попа не круглая, но и лет мне еще – двадцать два; до старости - бездна, а старость у девушек, если нет богача покровителя рядом, наступает в двадцать пять лет – вереницы олигархов, караван из богачей.

Всю сознательную великовозрастную жизнь я ищу богача, через меня прошли легионы мужчин – от бородатых обманщиков до безусых водителей Космогрузовиков, и ни одного платья не подарили – лжебогачи с выпирающими из штанов советами.

По количеству любовников я сравнюсь с Солнцем; не нужны мне больше гренадёры на час, а нужен только миллиардер на всю оставшуюся жизнь – так кошка не выходит из дома, чтобы её не украли.

Ах, да, себя сама разжалобила – к дождю!

Наночулок – а я уже без вашей помощи натянула – спасает от порезов, несильных ушибов – на поле боя девушка должны предстать перед врагом во всей красе (вдруг, враг окажется олигархом), но в то же время мы заботимся о скрытой прелести, словно куропатками набили карманы.

Нельзя, чтобы белая кожа покрылась загаром – некрасиво, когда местами – загорелое тело, а другими местами – белое и розовое, будто булка на именинах.

Равномерный белый цвет необходим, он придает невесте загадочность, не позволяет собирать грибы шампиньоны с риском для жизни.

Бронечулок спасает и от травинок, и от камушков – в бою часто падаем в колючки или на острые камни, – под бронечулком кожа не загорает — важно!

Со стороны кажется, будто я обнаженная — наночулок не виден, но он спасает, прикрывает, предохраняет, и не ощущается чужими пальцами, пусть даже эти пальцы нажимали на тысячи клавиш.

Потрогайте, мужчина мою правую ягодицу! – девушка приложила руку графа Якова фон Мишеля к своей ягодице, будто кричала во сне. – Чувствуете бронечулок?

— Нет, не чувствую, а ощущаю вашу кожу, словно между ней и моими пальцами нет преграды!

Поразительно! Поучительно и в высшей степени похвально, что вы бережете белизну кожи – так лихорадочный больной бережет фужер с шампанским.

ХИХИ-ХИ-С!

У меня не возникает и тени скверной подозрительности, что вы играете в некую игру, в которой я – бильярдный шар.

— Я натягиваю бронечулок до шеи, закрепляю, и – до следующего купания в безопасности, словно Принцеса на двенадцати стражниках.

В промежности у меня вырез для вентиляции и справления естественных надобностей – не снимать же каждый раз бронечулок по производственной необходимости.

Иногда трогая себя ТАМ после боя и думаю: кто я? с какой великой целью пришла в моральный патруль и в жизнь?

Нет у меня факела невесты в руке, но и меча Фемиды нет.

Тело моё разной упругости в разных местах – так море меняет цвет в разное время суток.

Люблю море, ищу его губы; тогда поцелую море в губы, но не выкатываются на берег морской губы моря, не раскрываются жадно в ожидании завтрашнего веселого, словно клапан в бластере, утра.

Амуниция девушки воина носит двойную функцию, словно пси-функция в математике, где много бородатых академиков, похожих на бурундуков.

Я изучала высшую математику в начальной школе, и без утайки скажу вам: высшая математика – не закапывание гробов.

Униформа должна вызывать восхищение, и в то же время помогать в бою, иначе – смерть от руки злодея.

Вы не представляете, сколько мужчин пытались меня убить; на небе нет столько лучей, сколько моих недоброжелателей, а я служу в моральном патруле всего лишь четыре года – даже дрожу от радости, что скоро замуж, как левретка за черного кобеля.

Вы в удивлении вращаете глазами, мужчина, не верите, что я охмурю любого, даже слепого музыканта-крота?

Охмурю, в мужчинах для меня нет тайн; только надо найти объект охмурения, а поиски – сложнее, чем уважение товарищей по работе и закорючки в конце письма.