Морана

Растегнув-засстегнув пару замочков-зипперов, которые в СССР называли молниями, а конкретно эту модель вообще «тракторами» за их широкие надежные зубцы, Саша без должного почтения крутнула воспитательницу и заставила ее немного походить по кабинету. По итогам последней проверки очень лаконично и предельно выразительно констатировав:

— Экселенте!..

Не смотря на то, что испанский Татьяна Васильевна не знала, смысл этого слова до нее дошел, окрасив щечки нежным румянцем.

— Правда хорошо сидит? Гм. А цвет не сильно яркий?

— Ну, одна-две стирки это точно поправят…

Машенька Родригез, недоуменно поглядев сначала на умеренно-синий женский сарафан, а затем на свой действительно яркий костюмчик цвета безоблачного летнего неба, предпочла вместо слов начать аккуратно упаковывать поплиновую «шкурку» и туфельки воспитательницы. И даже перевязала получившийся сверточек парой обрезков саржи, соорудив кокетливый бантик — при виде которого взрослая вроде бы Татьяна Васильевна по-девчоночьи хихикнула, в последний раз крутнулась напротив зеркала и благодарно поцеловала юную швею. Ну и ее подружек, чтобы им не было обидно — после чего упорхнула за дверь, едва не позабыв прихватить свое резко устаревшее поплиновое платье. Стрельнув глазами в сторону студенток, испаночка-смугляночка нехотя прикусила язычок, на котором вертелось наверняка очень верное предположение о том, к кому же сейчас отправилась их воспитательница. Благо, Соледад куда интереснее было смотреть на то, как подруга вскрывает оберточную бумагу посылки: увидев характерную роспись жестяной крышки «Красный Октябрь», она быстро переглянулись с Анечкой, и уже обе сладкоежки предвкушающе заулыбались. Недолго:

— Так это не конфеты? У-ум…

Внутри жестянки обнаружились две стопки фотокарточек каких-то незнакомых людей, большой полотняной мешочек с фурнитурой и непонятная штука, выглядящая как внебрачный сын плотницких клещей и слесарных плоскогубцев.

— Са-аш, а что это за фотокарточки?

— М? А, это я договорилась, что нарисую по ним портреты передовиков артельного производства, а Петр Исаакович взамен… Разное-полезное. Давай-ка сюда свои штаны.

Прислушавшись, а потом и выглянув для верности за дверь, Мария-Соледад неохотно стянула джинсы — и с большим интересом проследила, как тем самым «бастардом» сначала прокололи ткань, а потом р-раз! И на ней заблестела металлическая пуговица с красивым узорчиком «под серебро».

— Смотри, сначала вот этой насадкой прокалываешь, потом ставишь вот эту, вкладываешь в нее пуговицу-кнопку или заклепку, и во-от так давишь.

Засопев от возбуждения, испаночка завладела новой штуковиной и принялась практиковаться, довольно быстро доведя до полного совершенства свои штаны и курточку-ветровку — после чего перешла на костюмчик Анечки. Греющие уши студентки понемногу подтягивались поближе: пошептавшись, одна из них выдвинулась поближе к Морозовой, раскладывающей нарезанные элементы на отдельные стопочки:

— Привет! Я тебя позавчера в авиаклубе видела: ты же тоже в него записалась?

— Да?

— М-м… Слушай, а можно нам вот эти выкройки перерисовать на газеты? Мы быстро!

— Зачем? Пользуйтесь этими сколько надо, а потом их во-он туда повесьте.

Подвинув истрепанные лекала в сторону обрадовавшихся модниц, и завершив на этом недолгое общение, Александра вернулась к наведению порядка на раскроечном столе. Увидев это, к ней присоединились и подруги, так что будущие сарафаны, пару юбок и шорт, а так же футболки вскоре переместились в один из шкафов, которых в кабинете труда было целых семь штук. Их полки были довольно вместительными, а сама мебель крепкой и большой, но главное — дверца конкретно этого шкафа запиралась на врезной замок. Ключ от которого, разумеется, был у блондиночки с фиалковыми глазами: студентки Политеха этому ничуть не удивились, потому как они и сами имели схожее «хранилище» для стратегических запасов честно купленного поплина, на который легли и выпрошенные выкройки новых нарядов. Которые, между прочим, отсутствовали в каталоге потребкооперации от прошлого года, и абсолютно не были представлены в развешенном по стенам кабинета наборе фанерных лекал. Не отказалсь бы модницы и от малой толики новой фурнитуры, но выпрашивать еще и ее у троицы подружек они откровенно опасались — даже несмотря на всю их разницу в возрасте… Потому что о сложном характере Морозовой в детдоме знали абсолютно все его обитатели. Как и том, что бывшему вожатому Тупикову все его многолетние занятия боксом не помогли избежать увесистой плюхи, отвешенной узкой девчоночьей ладошкой — неделю ходил с распухшей губой, распугивая зверским взглядом попадающихся навстречу октябрят…

— Са-аш, а пойдем после обеда в кино?

— Хм?

Марии-Соледад и Анне так явственно желалось выгулять свои обновки, что они заныли на два голоса:

— Ну-у Са-а-ш!?

— Я на афише видела, в «Первом» иностранный фильм показывают, «Сто мужчин и одна девушка»!

— И он цветной!

— Са-аш?!?